осадный. Желтые вспышки залпов; голубые искры у трамвайных проводов. Рассвет… С детства милые мне здания: вестники победы у Конногвардейского бульвара, Исаакий… На витринах деревянно-песочные щиты.
…Немцы сбрасывают на город листовки: «Отдохнем и возьмем в будущем году Ленинград и Москву». Ого! Сбавляете тон и темпы? Мы еще поговорим с вами в 1942 году!
Сообщили о статье Эренбурга. Судя по ней, бомбили городок писателей Переделкино. Но это только деталь. Москва стоит, бьется, контратакует.
К трем часам обед: кислая капуста, рыбный суп, хлеб, пиво, чай — «пиршество»!
Мне вручили телеграмму от С. К.[1] от 29 октября. Не имеет долго от меня вестей, только «Правда» ей сообщает, что может.
Настроение у меня бодрое, приподнятое. Хорошо ощущать себя здоровым, чистым, — помылся, переоделся, побрился… Поковырялся в своем чемодане. Это напомнило мне Москву, дом, семью — заботливо уложенные вещи, мелочи… (С. К.!)
Был в разведывательном отделе штаба КБФ. (Уютная старая гостиница на Знаменской.) Последняя информация: Геббельс вынужден признать перспективу затяжной войны и зимней борьбы.
Россия первая остановила Гитлера… Шведская пресса иронизирует над немцами. Очередные лживые немецкие сводки: «Артиллерийский обстрел военных объектов в Ленинграде». Ложь! Бьют как попало…
На Ладоге напряженная работа, перевозки, приготовления на берегу. Озеро замерзнет к декабрю. Тогда — ледовая трасса. По ней доставлять грузы будет труднее. Могут быть лыжные набеги и авиационные налеты.
Немцы стремятся к Тихвину.
На Юге Тимошенко обороняет Ростов. В Крыму немцы прорвались. На сегодняшний день фронт может быть таким: Мурманск — Ленинград — Кронштадт — Новгород — Клин — Московский фронт — Донбасс — Ростов. За зиму необходимо интенсивнейше укрепиться, развернуть оборонное производство!
5 часов. Радио: наше наступление! (Кажется, прорван немецкий фронт.)
3 ноября 1941 года.
(135-й день войны.)
Сводка. Ожесточенные бои в Крыму.
Тихо… С громадным удовольствием прошелся по городу — Литейный, Фонтанка, Невский… Минутами забвение — будто нет войны.
Снег, мягко…
Достать Достоевского, Бальзака, Гамсуна.
…В городе «втихую» спекулируют: буханка хлеба 60 рублей, мешок картошки 300 рублей (!), килограмм масла 1200 рублей. Гады!
В общественных столовых кормят вареной кормовой свеклой, чечевицей (без жиров)…
Уже есть заболевания цингой, дистрофия…
К шести часам вечера — в Дом партактива. Там собрались агитаторы, делегаты на фронт, инструктора и пр. С огромным подъемом сделал доклад об Отечественной войне. Широко взял тему России, ее историю…
В 11 часов ушел. Потрясающая лунная ночь, — полная луна, легкий мороз, затемненный город, тишина…
Ленинград изумителен… Строг… Шел, впивая его…
4 ноября 1941 года.
(136-й день войны.)
Встал в 9.30 утра.
Сводка. Бои по всему фронту, особо ожесточенные в Крыму и у города Калинина.
Солнечный, чудный зимний день.
Еду на базу подводников. Беседа с командиром Мыльниковым. Записал рассказы о действиях подводных лодок.
На редкость подъемное настроение — опьяненность городом, солнечным зимним днем, Невой, великолепным видом кораблей, дворцами (на них уже первые следы разрушений).
У кораблей — женщины… Ждут мужей.
Встретил нескольких писателей… Ушло все это далеко… Есть освобожденность духа, мысли, отрешенность от былого «бытика», литературных ссор. Вновь я захвачен войной, рецидивом эпоса Гражданской войны!
Москва ждет нового удара немцев. Это, может быть, «подарок» к Октябрю? Напряжение сил, призывы. Повсеместно — упорные бои… Выдержать, товарищи!
Кавалерийский рейд Городовикова — на город Г. (Гжатск?).
Передовая «Правды» — бейте танки врага!
Противник продолжает нажим. Пока что имеет преимущество в танках. Все виды обороны против танков!
Работал над новым очерком для «Правды».
В 11 вечера еду (по вызову) в Военный совет КБФ. Дали мне радиобюллетени и иностранные обзоры об СССР. — Немецкое сообщение о занятии Феодосии. США близки к вступлению в войну; Япония выжидает. Финляндия отказалась выйти из войны (в ответ на ультиматум США)…
Дать брошюру — «Что несет Гитлер крестьянству».
Сегодня было несколько воздушных тревог. Молодой летчик-истребитель сбил над Таврическим садом Ю-88. Ночной таран! Взят в плен девятнадцатилетний летчик, остальные разбились.
5 ноября 1941 года.
(137-й день войны.)
Спал… Тихо… Отдохнул… С утра слушал Москву, — сильные помехи немцев…
Пятый день нет центральных газет. Телефонная связь с Москвой обрывается. Сведений о Союзе писателей мы не имеем.
Немцы опять жмут на московском направлении: можайское направление и пр. Опять трудные дни…
В 12 часов слушаю Москву: «Ожесточенные бои».
Налет советской авиации на Данциг, Кенигсберг и другие города.
Еду на «Полярную звезду». В 2 часа 15 минут — мой доклад… Было до ста пятидесяти политработников и командиров Подплава.
После доклада — в Военный совет. Обсуждаем текст обращения КБФ к Москве.
Когда мы вышли из Военного совета, недалеко от нас разорвался снаряд — слепящий блеск разрыва…
Трамвай полон. Вышли на углу Невского и Литейного. Прямые проспекты, вечерний сумрак, спешащая куда-то толпа, знакомые магазины букинистов… Каждый день в Ленинграде — острый, в темпе… Вся жизнь напряженная, боевая. Я пью ее, не отрываясь. О, мой чудесный город!..
Литейный, 18…
Сидим у матери Цехновицера и его сестры. В квартире темно.
Воздушная тревога… Разрывы бомб…
Беседуем с осиротевшей семьей…
Опять разрывы.
В
