молитвах.
Прошло достаточно времени, прежде чем Иоанн решился прийти к владыке Пантелеймону, когда тот сам уже велел ему явиться. Со страхом он приблизился.
«Ты медлишь с ответом, и я беспокоюсь,» — сказал Епископ.
«Владыко святый, — решительно ответил Иоанн, — только если Дух Святый будет настойчиво возглашать Вам это, только тогда я повинуюсь. Сам же не дерзаю решить. Иерей должен быть призван Богом или людьми, но никогда не должен вызываться сам. Мой духовный отец в Греции особенно на этом настаивал».
Епископ воздал должное мудрым, опасениям Иоанна. Он восстал и строгим голосом сказал: «В следующее воскресение я посвящу тебя в диакона».
Спорить было не о чем. Согласно воле Божией, епископ Пантелеймон был тем человеком, который привел благочестивого юношу на стезю священнослужения. Епископ по-отечески обнял и благословил Иоанна.
С большой радостью и волнением было воспринято прихожанами объявление Епископа. В воскресный день храм подворья Пресвятой Гробницы наполнился греками из всех приходов, где приходилось проповедовать Иоанну Громогласный «аксиос» и радость прихожан — то было редкое явление у греков в Америке, особенно в те времена.
Отец Иоаким (этим именем был наречен в монашеском постриге Иоанн) тем же Епископом был посвящен позже в иеромонаха. Так благочестивый юноша пополнил ряды священнослужителей Божиих.
Миссионерские труды
Вся греческая община была вдохновлена твердой верой отца Иоакима, его вдохновенными проповедями, его подвижнической жизнью. Многие души твердо стали на путь спасения под его окормлением.
Его любовь к вере Христовой и почитание христианских традиций имели здоровые корни. Это было его богатство и его сила, золотая сеть в руках неопытного еще рыбака. Инославные и иноверные американцы искали знакомства с ним, дабы познать православие от этого смиренного исповедника истинной веры. Он имел добрую славу среди верных. Иерусалимский Патриархат наградил отца Иоакима медалью Пресвятой Гробницы за его преданность и самоотверженность и за исключительные миссионерские апостольские труды.
Вот случай, который показывает пример того впечатления, которое он производил на людей. Однажды он хотел поехать в автобусе. Пассажиры были удивлены его внешностью: подрясник, длинная борода — все это так необычно для Америки. Мало-помалу его окружила толпа, начался разговор. Отец Иоаким не пренебрег возможностью проповеди. Он свидетельствовал перед американцами на их родном английском языке, что Бог и Его Православие живы, что человек может жить согласно заповедей Божиих. Толпа тем временем увеличивалась, движение транспорта и пешеходов затруднялось. Наконец, дошло до того, что прибыла полиция и просила отца Иоакима прекратить проповедь Люди же, однако, хотели слушать дальше. И прошло еще некоторое время, прежде чем отец Иоаким смог окончить беседу и вернуться на подворье. Он говорил тогда жаждущей толпе о величии своего милого сердцу Православия.
Он без устали подвизался на ниве Божией, и милостью Господней сии многотрудные и многоразличные старания приносили обильные плоды. Есть люди, теперь уже немолодые, которые и сегодня вспоминают с любовью поучения отца Иоакима. Один эмигрант из Спарты видел и слышал его в первый раз. Отец Иоаким произвел на него такое впечатление, что он не мог поверить, что тот родился и жил как обычный человек Ему виделось, и лицо отца Иоакима побуждало в это верить, что тот имел больше общения с миром ангелов.
Напряженный труд разрушал здоровье Батюшки. Он постоянно чувствовал слабость, перед каждой Литургией, перед проповедью приходилось делать уколы. Доктора предложили, чтобы он покинул Америку и отправился в Грецию на отдых, так как здоровье его ухудшалось все более. Но отец Иоаким, верный своему долгу, был полон решимости до смерти остаться со своей паствой.
Однако не такова была Божия воля. Согласно Ей, ему суждено было прославиться в иных местах. После установления в Америке в 1930 году американской митрополии Вселенским Патриархом экзархом был поставлен владыка Дамаскин, архиепископ Коринфский, позднее Афинский. Епископ Пантелеймон, настоятель подворья Пресвятой Гробницы, был отозван патриархом Иерусалимским. Отец Иоаким вернулся в Грецию с благословения Епископа.
Так завершился второй этап жизни отца Иоакима — этап миссионерских трудов в миру, трудов, принесших обильные плоды. На новом же этапе ему был уготован труд привыкания к суровой монашеской жизни на Святой Горе Афон.
В уделе Богородицы
В Кавсокаливию
Проведя некоторое время в Пирее и Афинах, он отправился в удел монахов — на Гору Афон.
После плодотворной деятельности его беспокойная душа искала умиротворения в тиши и спокойствии, в непрерывном богообщении. Он вдохновенно желал этого, он устранял все препятствия на пути к этому Ему было очень трудно. Мешали и собственное воспитание, и утонченность, и болезненность. Но он не падал духом. Его вдохновляли славные примеры подвизавшихся до него святых, которые «проидоша лишенн, скорбяще, в пустынях скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных» (Евр. 11:57–37).
Для убежища своего он избрал скромный и отдаленный скит Кавсокаливии на южной стороне Святой Горы. Перед скитом открывался суровый скалистый пейзаж, склон круто обрывался вниз — к бурным волнам северной части Эгейского моря. Скит был назван по имени великого аскета и духовного подвижника XIV века преподобного Максима по прозванию Кавсокаливит, то есть «сжигатель хижин — калив», так как тот постоянно менял места обитания, сжигая каждый раз свои старые соломенные хижины.
Преподобный Максим долгое время прожил в пещере Кавсокаливии, Несколько монахов, его ученики и послушники, собрались вокруг него, плененные тишиной и первозданностью природы.
Позднее преподобный Нифонт (XV век) и преподобный Акакий Новый (XVIII век) жили отшельниками в том же самом месте, Последний долгие годы подвизался в пещере преподобного Максима и молитвами источил источник, который превратил это засушливое место в цветущий сад.
Примеры этих святых и вдохновили отца Иоакима остаться в суровой Кавсокаливии, несмотря на то, что он привык к комфорту и удобствам в Америке. Здесь он встретил истинных монахов, в которых видел «всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств», как говорил преподобный Иоанн Лествичник. Все это укрепляло и окрыляло его. Он следовал образу жизни святых Отцов безо всяких отклонений, стремясь быть достойным.
Ныне еще здравствующие его знакомцы не забыли его простую и скромную жизнь Он, словно маленький ребенок, бегал за советом к другим отцам и постоянно избегал главного места, которое они ему уступали во время совершения Божественной литургии. Они вспоминают, что во время долгих Всенощных он всегда был подобен неколебимому столпу.
В Кавсокаливии он встретил отца Григория, монаха из монастыря Костамонит, подвизавшегося в исихазме в пустыни. Это был человек сильной воли, глубоко познавший монашескую жизнь. Отслужив
