его бетанурите? — тут же прекратив реветь, заинтересовался Мишка.
— Не бетонурите, а бетонируете, — наставительно поправила малыша Оля, — Потому что консервы ничего живого не любят! Ой! — прикрыла девочка ладошкой рот и, расстроившись, сообщила: — Теперь папа ругать будет.
— Ничего, — успокоил её Серж. — Мы там, в городе прекрасно знаем, как вы нас называете. Ну, что, — развернулся он к Тиму. — Научишь меня бродить по морскому песочку?
— Идёт, — согласился парнишка и азартно добавил: — А ещё я тебя блинчики кидать научу.
* * *
Тропинка шустрой змейкой устремилась вниз по склону в сторону видневшегося вдалеке моря.
Тим и Оля с радостным визгом унеслись вперёд, наперегонки с собакой, к манящей к себе воде. С ними остался только Миша, с надутыми губами взиравший на убежавших вперёд друзей.
— Без меня в воду не лезть! — придав голосу строгости, крикнула вдогонку шалопаям Ната.
— Какая ты строгая, — усмехнулся шагавший рядом с ней Серж. — Прямо как мама.
— А я и буду скоро им мамой, — вздохнула девушка, косясь на бессмертного и хмыкнула, поймав его удивлённый взгляд. — Так у нас заведено. Гена с Настей скоро умрут. Они ведь не настоящие мои родители. Наш век короток. Мои родители воспитывали Гену, а его родители воспитывали моих. Теперь настаёт мой черёд. Было время, когда я с Геной играла на улице.
— Но как? — запнулся Серж.
— А вот так! — Ната почувствовала как в ней вновь просыпается злость. — Можно подумать, что ты сам не знаешь! Вот сколько тебе лет? — требовательно спросила она, резко развернувшись к бессмертному.
— Двадцать девять.
— Настя младше тебя, — обличительно заявила девушка. — Ей двадцать восемь! А Гене недавно тридцать исполнилось. Он у нас долгожитель! — зло выпалила она в лицо растерявшемуся мужчине.
— Но я…
— Что ты?! — Ната уже кричала, стиснув кулаки. — Вы спрятались там, за своим куполом, а да нас вам и дела нет! Те лекарства, которыми будут лечить тебя, они и нам бы могли помочь. Не вылечить, нет! Но на пару лет жизнь продлить нам они бы могли! Это для вас два года — ничто! Для нас два дня почти что вечность! Но вы продаёте нам всё что угодно, только не их. Конечно, что жалеть диких? Пусть издыхают! Бесчувственные сволочи!
— Но я ничего об этом не знал, — у моряка был настолько ошарашенный вид, что Ната сразу поверила в искренность его слов. — В городе о диких мало что известно. Мы там, вы тут. С вами только посредникам разрешено иметь дело. И Геннадий с Анастасией, — Серж запнулся, подбирая слова. — Я не ожидал, что это так жутко выглядит.
— Это всегда так выглядит, — пробурчала она в ответ и неожиданно призналась: — Зря я на тебя наорала. Просто очень не хочу терять Гену с Настей. Им совсем немного осталось. Но тут ничего не изменишь. Папа прав. Это изначально был наш выбор.
— Я не хочу, чтобы папа с мамой умирали, — задрав мордочку вверх, решительно заявил Миша и сердито надул губы, явно размышляя, зареветь ему в очередной раз или нет.
— Я тоже не хочу, маленький, — погладила малыша по голове Ната и самозабвенно солгала: — Они не умрут.
* * *
До пляжа дошли довольно быстро. Просто тропинка в какой-то момент круто вильнула, огибая каменную стену и, сунувшись вниз, ткнулась в золотистый песок, растворившись в нём.
Серж остановился, с наслаждением вдыхая полной грудью просоленный морской воздух, постоял, любуясь видом штормящего моря и настороженно замер, почувствовав еле уловимое прикосновение; будто по щеке невидимой ладонью провели. Еле-еле, на грани восприятия, словно кто-то невидимый и прикасаться то не хотел и лишь обозначил своё намерение.
Моряк, ошеломлённо дёрнув головой, невольно выругался.
— Ты чего? — обернулась назад Ната.
— Меня словно по щеке погладили, — Серж оглянулся, будто и впрямь надеялся увидеть за спиной неведомого проказника. — Вот! Опять! — воскликнул он, хватаясь за щёку.
— Так это же ветер! — неуверенно улыбнулась девушка. — Уж что такое ветер, ты должен знать. Не знаю, как под куполом, но в море он точно бывает.
— Ветер? — Серж прижал руку к «пострадавшей» щеке и тоже улыбнулся, чувствуя, как пошла глубокими трещинами, появившаяся было между ними, корка льда. — Раньше я представлял себе его немного другим!
— Каким?
— Грубым, — горожанин задумался, подбирая слова. — Вечно мешающим. Он так и норовит всё разбросать по сторонам, а если сильный, то и тебя с ног сбить пытается. Я не думал, что он может быть таким ласковым!
— Ты о нём, как о собаке говоришь, — окончательно развеселилась Ната, сбрасывая с себя дурное настроение, словно надоевшее платье. — Ветер не может быть ласковым или жестоким. Он ветер!
— Ну, раньше он только толкался как подвыпивший моряк после вахты. А теперь ещё и приобнять норовит!
К морю, они подошли, уже напрочь забыв о недавней размолвке, почти касаясь друг друга.
— Серж, — тут же подскочил к моряку раскрасневшийся Тим. — Побежали блинчики кидать! Только ботинки сними. Песок знаешь, какой тёплый!
Песок оказался не тёплым, а горячим, но горожанин мужественно побрёл вслед за мальчишкой, оставив обувь валятся позади. Боль — это тоже чувство. Нужно испытать всё, пока ещё есть такая возможность!
Затем они бросали плоские камни в море, и моряк безнадёжно проигрывал даже Мише, со смехом признавая раз за разом своё поражение. Потом дети переключились на постройку большого песочного замка и Серж, торжественно пообещав его затем проинспектировать, отошёл в сторону, оглядываясь.
Ната стояла чуть в стороне, утонув по щиколотку во влажном песке, и задумчиво смотрела вдаль в сторону утопающего в море горизонта.
— Любуешься? — встал он рядом.
— Что может быть прекраснее лежащего у ног моря? — ответила она вопросом на вопрос.
— Может быть девушка, которая любуется этим морем? — высказал предположение он и, неожиданно для себя, взяв её за руку.
Они замолчали, любуясь разъярённой стихией уже вдвоём.
И Серж неожиданно понял, что ещё никогда в его жизни ему не было так хорошо, как здесь, с отключённый генером и вирусом в крови, вдали от безопасного купола, рядом с вечно сердитой девушкой из диких.
* * *
Спасатели успели вовремя. Огромный, сильно вытянутый корабль, вынырнул из-за скалы и, не снижая скорости, ткнулся носом в мокрый песок, почти на треть корпуса высунувшись на сушу.
Спустили мостик. К замершим на берегу Сержу и Нате быстро подошёл пожилой мужчина в тёмно-зелёной форме спасателя с небольшим овальным прибором в руках.
— Серж Горовски, индикационный номер 27572? — строго спросил он тоном прокурора, выносящего приговор.
— Да, — кивнул моряк в знак согласия, почувствовав, как выскальзывает из его руки ладонь Наты. — Это я.
