Лесную тишину разорвал ружейный выстрел. Белка, распушив и без того широкий хвост, полетела вниз.
И в тот же миг с соседней ели в снег спрыгнул темно-коричневый зверек. Это была куница, которая тоже охотилась за белкой. Выпавший лишь вчера снег был пушистый и мягкий, но неглубокий. Куница в несколько прыжков перемахнула открытое место, взбежала по стволу на ель, росшую на другой стороне полянки, и, роняя с ветвей снег, пошла скакать с дерева на дерево.
Сакар в мгновение ока подхватил белку, метнулся к лыжам и помчался вслед за уходящей куницей.
Снег хороший, лыжи скользят легко. На ходу. Сакар открыл пестерь[4], положил в — него белку, перезарядил ружье А сердце бьется. «Эх, взять бы эту куницу, — думает он, — сразу бы разделался с долгом старому Чужгану!»
Сакар устал, а куница, будто назло, все бежит и бежит. Вот уже и опушка сосняка. Куница перепрыгнула просеку и снова скрылась в лесу.
«Может быть, это вовсе и не куница? Может быть, это леший нарочно заманивает меня в чащу?» — подумал Сакар и стал про себя читать молитву.
Но куница от молитвы не сгинула: вон она скачет, стряхивая с ветвей снег. «Нет, надо, видать, не так, тут надо хитростью взять, — решил Сакар. — Все равно она от меня не уйдет…»
Сакар остановился, вынул из пестеря белку, осмотрел ее. Ничего не скажешь — хороша: шкурка выйдет крупная, мех крепкий. Пожалуй, за такую Чужган даст двенадцать копеек, а если снести на базар, выручишь все пятнадцать.
Но подстреленная белка только расстроила Сакара: ведь куница-то стоит самое малое десять рублей! Его руки сами собой сжали ружье, лыжи заскользили вдоль еле приметной дорожки, намеченной комочками снега, сбитого куницей с деревьев.
Куница свернула в овраг и пошла по верхушкам. Вдруг она учуяла резкий сладкий запах. Она на миг приостановилась, навострила уши. Вокруг было тихо. Преследовавший ее враг остался далеко позади. А запах манил, притягивал — он шел от осины, которая росла совсем близко, на краю вырубки. Куница перепрыгнула с ели на липу, с липы на пихту, спустилась на землю и по снегу побежала к осине, в стволе которой, метрах в десяти от земли, темнело дупло. Куница взбежала по толстому стволу и юркнула туда.
Вскоре след привел Сакара к той же осине. Он обошел дерево вокруг и уверенно сказал:
— Здесь!
Еще раз обошел осину, быстрым взглядом осмотрел ее от корня до вершины, отметил про себя: «Вход в дупло только один».
Сакар вынул из-за пояса топорик, стукнул обухом по стволу. Посыпался снег, но куница не показывалась. Ударил еще раз, и опять куница не вышла. «Вот упрямая… Ну ладно, раз так не получается, я могу и по-другому…» Сакар облюбовал молодую осинку, свалил ее, отрубил кусок в сажень длиной, сунул палку за кушак и по кривой липе, которая росла, прислонившись к осине, добрался до дупла. Топориком забил палку в отверстие дупла и обрубил ее так, что снаружи торчало всего с четверть аршина.
— Теперь не уйдет, — удовлетворенно проговорил он.
Сакар спустился с липы, встал на лыжи, достал из пестеря краюшку хлеба, закусил и, жуя зачерствевший холодный хлеб, пошел в сторону просеки.
Он вышел на просеку и увидел, что вдоль просеки трусит пегая кобыленка, запряженная в сани-розвальни. В санях сидел кудашнурский мужик Семен, по прозвищу Сирота, с мальчонкой, своим младшим сыном.
— Эй, дядя Семен, стой! — окликнул Сакар.
— Тпру-у! — остановил Семен лошадь. — А-а-а, Сакар. Чего тебе?
— Куда едешь, дядя Семен?
— Вывозить на кордон дрова.
— Пила у тебя есть?
— Есть.
— Дядя Семен, помоги мне тут одну осину спилить и подвези до дому. Я тебе за это рубль заплачу. Уж больно хороша осина на клепку. Сам знаешь, лошади у меня нет, все равно кого-нибудь придется нанимать.
— Ну что ж, вечерком можно подвезти. И ты до вечера походишь тут, глядишь, сколько-нибудь белок настреляешь.
— Нет, дядя Семен, не могу до вечера. А осина, понимаешь, позарез нужна… Ты уж мне привези Сейчас, а на кордон завтра съездишь…
— Вот незадача!.. И дрова вывозить, говорят, срок кончается… Что будем делать, Оньой? — поглядел Семен на сына и снова повернулся к охотнику. — А ты, Сакар, когда деньги отдашь?
— Завтра же и отдам.
— Где твоя осина-то?
— Айда за мной.
Семен завернул лошадь и без дороги, прямо по сугробам, поехал за парнем.
— Только вот что, Сакар, если встретим лесника, ты сам с ним договаривайся. Мое дело — сторона, я — подводчик, меня не впутывай.
— Не бойся, дядя Семен, я сам за все буду отвечать.
Через четверть часа подъехали к осине.
— Вот эта осина, дядя Семен, — сказал Сакар.
— А не с гнильцой ли она?
— Нет, что ты, крепкая.
— Ну ладно, держи! — Семен, взявшись за одну ручку поперечной пилы, протянул ее Сакару.
«Дзинь-дзинь» — вгрызалась пила в дерево. Вскоре осина задрожала, покачнулась и стала заваливаться.
Ударившись о землю, осина дала трещину по дуплу. Из трещины стрелой мелькнула куница и в один миг взлетела на самую вершину высокой ели. Сакар, подхватив ружье, погнался за зверем.
Подслеповатый Семен не увидел куницу, зато его сын успел заметить, что из дупла выскочил какой-то зверек.
— Что с ним? — удивленно проговорил Семен. — Осину спилили, а он убежал. Посмеялся, что ли, над нами?
— Он, тятя, за каким-то зверьком погнался. Такой темный зверек, вроде кошки.
— Может, куница была?
— Смотри-ка, тятя, смотри: пчелы лезут.
Из дупла медленно выползали пчелы и тут же замирали, прихваченные морозом.
Семен взялся за пилу:
— Давай-ка, сынок.
Они распилили осину чуть повыше и потом чуть пониже трещины, раскололи отпиленную плаху. Все дупло оказалось заполненным пчелиными сотами. Загустевший мед выступал из сот, как пихтовая смола.
— Что будем делать, сынок? Как повезем? Рубашку, может, скинешь?
Семен Сирота смахнул пчел, топором вырезал соты-и принялся складывать их в рубашку, снятую сыном. Но только лишь он вырезал последний кусок, как за его спиной послышался громкий сиплый бас:
— Вы что тут делаете, а?!
Семен обернулся. У распиленной колоды стоял лесной объездчик Токтар.
— Мед воруете? Кто вам позволил? У кого разрешение спрашивали? А? — кричал Токтар.
— Капитон Иваныч, мы не сами… Нас Сакар сюда привел…
— Какой еще Сакар? Где он?
— За каким-то зверем побег.
— Побег?
— На лыжах побег.
— Куда?
— Вон в ту сторону, — махнул рукой Семен.
— А зачем осину спилил?
— Я не пилил, Сакар заставил.
— Опять Сакар! Какой Сакар?
— Из нашей деревни… Сакар Ефремов…
— Заворачивай кобылу, едем в казенный дом!
— Зачем в казенный дом?
— Протокол на
