мозг вообще ничего не придумывал! Очень больно, знаете ли, падать с небес на грешную землю.
— Аня?
Я подняла голову и увидела, что в дверях застыла Наташа, моя соседка. Она, привалившись бедром к косяку, с беспокойством смотрела на меня.
— Ты в порядке? Принести чего-нибудь?
Я выдавила улыбку, вытерла щеку и, шмыгнув носом, ответила:
— Губозакаталку? Или, может быть, у тебя есть машина времени? Или камень, исполняющий желания?
Она кривовато мне улыбнулась:
— Такого у меня нет, зато я сбегала в аптеку и купила тебе витамины для беременных.
Закрыла глаза ладонью и застонала. Можно я сделаю вид, что она говорит это не мне, а какой-нибудь другой беременной девушке-невидимке, которая чудом уместилась у меня за спиной на скромной полуторке.
— Аня, хватит себя жалеть! Подумай, как это вредно для детей. Тебе же и придется с ними мучиться, если они с какими-нибудь психическими отклонениями родятся!
— Ты думаешь, я специально? — заныла я. — У меня просто сразу мозг взрывается, как только я об этом думаю.
Наташа вздохнула и села рядом со мной на кровать.
— Может тебе полазить по сайтам, найти тренинги типа «Как жить дальше, если ты залетела»? Или просто почитать истории женщин, у которых жизнь не разрушилась, после того, как они родили.
Я вздохнула.
— Да. Ты права. Так и наберу в поиске: «Непорочное зачатие. Что делать, куда бежать, кого мочить?». Не могу же я расклеиться и растечься по нашей квартирке.
Наташа улыбнулась и протянула мне снимок УЗИ, который я вчера показывала Тане.
— Держи, не потеряй, будешь потом деткам показывать, какими они были.
Я кивнула, взяла фото и посмотрела на него. Внезапно одна маленькая деталь привлекла мое внимание, и я приподнялась на локтях.
— Наташа...
— Что?
Подруга уже собралась вставать, но когда я ее окликнула, она повернула голову в мою сторону и наклонилась.
— Вот это что такое?
Я ткнула пальцем на снимок. Наташа присмотрелась, вырвала у меня из рук фотку и нахмурилась.
— Пуповина?
— Нет, пуповина – вот здесь.
— Ну не знаю, рука, нога, да что угодно. Ты боишься, как бы у них не было патологий?
— Да, патологий... — пробормотала я, вспоминая черный хвост из сна, который очень живо стоял перед моим взором. — Наташ, а ты не знаешь, я всю ночь до самого твоего прихода здесь была?
Она посмотрела на меня немного подозрительно и осторожно ответила:
— Не знаю, Ань. Я к тебе не заглядывала. Ты это... Постарайся до моего прихода из универа не сойти с ума. Все, я пошла.
Я кивнула и снова задумчиво посмотрела на снимок, оставленный соседкой на кровати. Потом встряхнула головой, выбрасывая из мыслей всякие глупости, и поднялась.
Наверное, мне тоже нужно было собираться в университет, но у меня не было никаких сил куда-либо идти прямо сейчас. Потерла щеку, вздохнула и поплелась в ванную комнату совершать утренние процедуры.
Вернувшись, снова завалилась на кровать и потянулась за книгой, которая обычно всегда лежала на полу, но ее там не оказалось. Я нахмурилась, сползла с постели и, встав на четвереньки, полезла под кровать, ища свое законное чтиво. Но вместо этого мои пальцы ощутили что-то маленькое и холодное. Я села и, посмотрев на свою находку, потеряла дар речи. На моей ладони лежала точная копия сережки, которая была вдета в ухо Ксавьена из сна.
Похлопала себя по щекам, проморгалась, протерла глаза и снова уставилась на серьгу.
— Вот это да... — пробормотала я.
Здесь было всего одно логичное объяснение. Эта штучка просто принадлежит Наташе, которая по свойственной ей безалаберности посеяла ее у меня под кроватью. А так как я видела ее на подруге, то спокойно воспроизвела образ сережки во сне. Логично? Логично.
— Хорошо, с этим разобрались. Теперь нужно вспомнить, куда я дела свою книжку, забраться под одеяло и не вылезать из-под него до вечера.
***
Смачно размазывая слезы вперемешку с соплями, всхлипывая, я прерывисто вздохнула и перевернула страницу. Сотни раз читала «Призрак оперы» и ни разу слезинки не проронила, а сегодня устроила настоящий потоп. Шмыгнула носом и вновь сосредоточилась на расплывающихся из-за слез строчках, как вдруг телефон уведомил меня о входящем сообщении. Я потянулась за гаджетом.
«Буду через пару минут».
Мне снова захотелось разрыдаться. Боженька, какая же Танька все-таки заботливая! Я обожаю эту девчонку! Ее парню с ней невероятно повезло.
Решив, что себя надо хоть немного окучить к приходу друга, я зачесала руками волосы и завязала их в узел, переодела кофту, натянула леггинсы и умыла распухшее и покрасневшее от слез лицо. Я хотела еще и постель заправить, но уже раздался звонок домофона, и я пошла открывать.
Таня встретила меня тортиком и объятьями — лучшая подруга на всем белом свете!
Она отстранилась и, обхватив мое лицо ладонями, участливо спросила:
— И чего ревем?
— Эрика жалко, — вздохнула я.
— Ты опять эту книжку что ли читала? Не надоело еще?
— Нет.
Таня покачала головой и отпустила меня.
— Ну, как ты тут? Не считая скорби по Эрику.
Я дернула плечом.
— Нормально. У меня прошла стадия отрицания, и я постепенно вхожу в стадию смирения.
Она улыбнулась.
— Ну, это же хорошо!
— Так-то оно, конечно, так, — кивнула я головой, проходя на кухню и ставя чайник, попутно умещая на столе торт. — Но все же лучше бы вообще без всяких стадий и осложнений! Кстати, об осложнениях. Мне такой сон сегодня приснился, ты не поверишь!
Я достала из ящика ножик, сняла с обожаемой мной сладости крышку и принялась делить ее на кусочки.
— Да? И что же тебе приснилось? — поинтересовалась Таня, усаживаясь на табуретку.
— Мне приснилось, что я проснулась не дома, а где-то в совершенно другом месте, в каком-то старинном городе, который, скорее всего, находится не в этом мире.
— Интересное начало, — кивнула моя подруга, плотоядно поглядывая на тортик.
— Да. И вот там вместе со мной был...
Договорить мне помешал раздавшийся где-то в районе моей комнаты шум. Моя рука замерла, не дорезав последний кусочек.
— Ты тоже это слышала? — шепотом спросила я.
Сердце в груди часто забилось, и я сглотнула. Нервы у меня, конечно, ни к черту.
Таня кивнула и быстро взглянула на меня.
— Может, ты что-то неаккуратно положила, и оно упало?
Я вытащила из тортика
