прикажу вырезать языки за любое упоминание об этих трёх днях в жизни последней Орландской.
Я медленно спускался по ступенькам от трона в зал, где столпились аристократы. Шёл мимо отшатнувшихся от меня волной подданных, не отводя взгляда от ведьмы. И видно в моих глазах она видела свое будущее. Потому что медленно отступала с перекошенным от страха лицом.
— Куда же ты, Джелис? — даже с улыбкой спрашивал я. — Почему перестала радоваться? Ведь сегодня твой день. День твоей мести императорскому роду. Или вспомнила, что без своих зелий и амулетов ты лишь старая и беспомощная дура? Хотя… Тебе же не страшно умирать, да?
Ещё шаг и я схватил её за запястье и потащил за собой, не обращая внимания на её падения, скулёж из-за вывернутой руки и то, что она не успевала за мной. Последние ступеньки лестницы в свой подвал она пролетела кубарем, получив ещё и пинок вдогонку.
Джелис часто работала с магическими животными, добывая редкий яд или другие ингредиенты для своих зелий. Зачастую эти звери были живыми, и чтобы сдерживать их дикий нрав и силу, здесь было отдельное помещение, забранное решётками, где никакая магия не действовала.
На запястьях ведьмы звонко щёлкнули свисающие с потолка кандалы. Шею обхватил ошейник, предназначенный для диких животных. Глянцевый блеск сменился матовым, что означало, что металл блокирует любые проявления магии. Я крутанул барабан, вздергивая ведьму так, чтобы она едва доставала ногами до каменного пола.
— Молись ведьма, чтобы палачи не уничтожили свет в душе Элейны, а моё предательство её чувств ко мне. Или о том, чтобы сдохнуть до того, как я вернусь. — Произнес я, захлопывая за собой темницу.
И хотя отправились мы сразу, дни в пути тянулись бесконечно. Воздушные бури между островами сильно нас тормозили, растягивая два дня в трое суток. И хотя я терял терпение, но саргасы не могли подняться в небо. Вынужденные задержки заставляли буквально физически ощущать бег времени.
Наконец, впереди показался остров Правосудия. Близость к северным островам давала о себе знать. Здесь времена года сильно различались. И достаточно жаркое лето сменялось зимой с морозами и метелями. На острове был расположен большой город с несколькими пригородами, весь остров был рассечен дорогами, идущими сквозь густые леса. Здесь же находился огромный замок-тюрьма, который нависал над городом мрачной громадой.
Три дня прошло с момента объявления моей истинной и её выбора. Элейну обязаны были выпустить сразу, выдать денег и предоставить жильё. Специальные дома для невест дракона были в каждом городке, кроме столицы. Нарушать закон в отношении невесты не решались даже бандиты.
Решив, что начать искать девушку легче всего именно от тюрьмы, я велел приземляться на площади Наказания перед тюрьмой. Посреди площади прямо на против эшафота возвышался именной обелиск. Сейчас на нём рубиновой вязью горело лишь одно имя. Взгляд скользил по изгибам букв, какая-то тоска затаилась в душе.
В этот момент заскрипели открываясь ворота крепости. Сквозь небольшую щель прошла странно подволакивающая ногу фигурка, которую буквально шатало на ветру. С каждым нетвёрдым шагом узнавание становилось все более отчётливым. И невероятным.
Потому что это была совсем не та юная красавица со сверкающими глазами, что я знал. Волосы, что всегда окутывали её шёлковой волной, были опалены, и висели грязной паклей. Половину лица уродовал жуткий синяк, губы были разбиты, по щекам размазана засохшая кровь. Одета она была в какие-то лохмотья из грубой ткани. Сквозь дыры были видны воспаленные ожоги, покрывающие почти всё тело.
Не смотря на уже холодное время года, под ногами хрустел первый лёд на лужах, кроме тонкой рубашки и юбки, на Элейне ничего не было. Она отчётливо дрожала. Но как бы она не сутулилась и не сжималась, я издалека увидел жуткий рубец сожжённой до мяса кожи на её шее, поверх которого вплотную к телу лежал узкий металлический ободок ошейника. Артефакта выбора.
На плече Элейны, прижимаясь к ней всем телом, словно в попытках согреть, сидела мерзкая, тощая крыса. Гнев охватил меня с такой силой, что мне казалось, что я сейчас вспыхну. Но ещё сильнее был страх, который я ощутил впервые. Если она покидает тюрьму только сейчас, возможно она просто была не в состоянии двигаться. Что она пережила и сможет ли забыть? Захочет ли?
— Элейна… — почти простонал я, приближаясь к ней быстрыми шагами и с ужасом осматривая ее с ног до головы. — Прости! Ради всего, что только может быть тебе дорого, прости! Я все исправлю…
— Заживет, Ваше Высочество. Хотя, недавно была ночь Вашей коронации. Значит Ваше Величество. — Не узнаю я ее глаз, в которых кажется, поселилась тьма.
— Император на трон восходит только со своей императрицей, Элейна. Моя пара ты. — Говорю и вижу, как она ухмыляется, совершенно чужим, злым и незнакомым жестом.
— Я уже три дня как невеста дракона. — Слышу в ответ.
— Этот закон не касается истинных…
— Эээ, нет. Так не пойдет. Этот дракон спас меня от участи худшей, чем смерть, так что с меня ответная услуга. В данном случае, ужин за мой счет. — Откуда в этой светлой и наивной девочке такая злая ирония.
— Ты же погибнешь, — говорю ей.
— Бывает. — Пожимает она плечами, от чего крыса шатается на её плече и вцепляется коготками в ткань, но видимо царапает и кожу под ней, потому что Элейна морщится.
Я делаю ещё шаг, и протягиваю руку, чтобы скинуть мерзость с плеча девушки.
— Прочь, — грызун вызывает у меня желание немедленно его уничтожить.
— Не трогай Фарта! — к моему удивлению загораживает крысу рукой Элейна. — Это мой защитник и кормилец.
— Что? — не понимаю я.
— Предупреждал о приходе палачей и тюремщиков, воровал для меня бинты, чтобы я смогла перевязать раны. Опрокинул кувшин с водой на специально раскалённый на огне ошейник, палачам показалось это забавным. Даже кормил меня утащенным где-то в замке хлебом. — Перечисляла подвиги крысы Элейна. — Мой серый рыцарь.
— Герцогиня, — поклонился лорд Рухт, командир императорских легионеров, протягивая Элейне свой плащ.
— Я лишена титула, лорд. Вы же помните, моя семья предатели, которые хотели навести проклятье на кровь наследника. — Элейна усмехнулась с горечью и презрением.
— Убери. — Рявкнул я на него, и кивнул в сторону тюрьмы, слышал он достаточно, чтобы понять, что нужно делать. — В крепость.
Я расстегнул застежку собственного подбитого мехом плаща и осторожно накинул на Элейну.
— Спасибо, — кивнула она, явно собираясь уходить.
— Элейна, я всё объясню. Всё верну. Подожди! — схватил я её за плечо, пытаясь остановить.
— Шшшш, — зашипела она от боли сгибаясь.
— Прости… — тут же отдернул я руки, вспоминая
