не помню! И называла ли она свое имя? В договоре должно быть… да попробуй, найди его в таком бедламе!
Я подошел ближе…
Клиентка равнодушно смотрела в окно. На ее прекрасном личике, исполосованном тенью от жалюзи, застыло безразличие, а под левой грудью зияло три окровавленных отверстия, через которые жизнь покинула молодое тело. Тело, доверившееся моему опыту, моим навыкам и рекомендациям почившего генерала. Сам пистолет — мой же Вальтер, с глушителем, валялся по правую сторону от кресла.
Мне, конечно, тоже хреново, но не настолько! Безусловно, это очень мило с ее стороны — позаботиться о глушителе, чтобы не разбудить меня. Но стреляться, подписав контракт… это, я считаю — самое настоящее свинство!
Хотя… нужно очень сильно хотеть умереть, чтобы выпустить в себя целых три пули!
Я засмолил сигарету и, смахнув разбросанные на столе бумаги, присел на краешек. Все это дерьмо слишком хорошо начиналось, чтобы хорошо закончиться!
Из коридора донеслись тяжелые, как удары молотка по крышке гроба, шаги. Кто-то еще торопился насладиться беспорядком в моем офисе. Найдя среди мусора никелированный отблеск фляги, я похлопал горлышком по ладони, вытряхивая остатки виски и жадно слизал горькую, подобно слезе, каплю алкоголя. Вот и помянул девчонку.
— А, гражданин бывший товарищ капитан! То-то я чую — адрес знакомый.
В контору ввалился Ковалев. Мой бывший коллега. Раньше тоже был капитаном, но сейчас щеголял в майорских погонах. Его сопровождали двое мордатых сержантов в сапогах и галифе. Многовато незваных гостей в последнее время. Глядишь — скоро стану совсем популярным, автографы раздавать начну.
— Это не я! — поспешил заверить я.
Сам не знаю, что я имел в виду. Или кавардак, или труп. Но, в любом случае, я был честен, к тому и другому непричастен.
— Ну-ну…
Милиционер дважды обошел кресло с усопшей красоткой. Вынув из кармана авторучку, поднял с пола Вальтер и понюхал ствол. Излишне. Я чувствовал запах пороха даже с трех метров. Все указывало на то, что девушка застрелилась именно из моей пищали.
— Разбогател, Котов? На дорогих шлюх потянуло?
— Вот от кого, а от советского милиционера не ожидал, — прохрипел я, снова прокашлявшись. — Чтобы комсомолку шлюхой назвать!
— Да какая она комсомолка в таком наряде? — ощерился Ковалев. — А! Я все понял! Ты не разбогател! Наоборот — денег не хватило расплатиться и ты решил ее прикончить! Некрасиво. Порядочный человек просто выкинул бы девчонку из окна…
— Все совсем не так! — возразил я.
— Не так? Только не говори мне, что вы читали Ленина, вдруг поспорили о материальном социализме и ты, не найдя доводов в силу своей безграмотности, решил пальнуть в оппонента. Ах, да… перед этим ей стало жарко и девушка решила раздеться. А потом ты одумался и инсценировал самоубийство! Так что ли, Котов?
Мне самому не давала покоя мысль, что здесь что-то нечисто. Вчера клиентка совершенно напротив — хотела жить. Наняла меня для охраны своего тела. Недурного, стоит отметить, тела! Где-то, в этом бардаке, похожем на мою беспутную жизнь, погребен договор ей же подписанный…
И тут меня осенило! Конечно же! Блондинка подписывала договор левой рукой! Она — левша! А пищаль лежала с правой стороны кресла! Даже такому клиническому идиоту, как Ковалев, порой стучатся в пустую черепушку дельные мысли. Разумеется, кто-то инсценировал самоубийство Кашнир. Кто-то, кто не знал, что она — левша!
Воодушевленный идеей, я вскочил со стола.
— Это — убийство! — вскричал я.
— А вот тут я с тобой согласен, — кивнул майор. — Кикнадзе!
— Я! — откликнулся сержант.
— Как надлежит действовать при задержании преступника?
— Э… ну… принять меры, направленные…
— Да ты на деле покажи, — отмахнулся офицер. — Словами не надо…
— Так точно!
Кикнадзе скинул с плеча ППТ и со всей дури саданул меня прикладом по животу. Если б я имел привычку завтракать — весь завтрак вывалился бы на пол, омрачив чистоту места преступления. А так я только согнулся пополам, выплюнув воздух из легких, ставший неожиданно горячим. Сержант заломил руки за спину и их сковал могильный холод металла наручников.
— Хорошо сегодня утро начинается, правда? — усмехнулся Ковалев, подняв мою голову за волосы. — План по особо тяжким на месяц выполнен! Кикнадзе! В машину его!
Не дав оклематься, милиционеры продели автомат под локтями и потащили меня к выходу. Майор еще задержался. Он подобрал с дивана меховое кашне, служившее, пусть и недолго, но верно, подушкой на ложе, в котором девушка предалась последней любви в своей жизни.
— Смотри-ка! — цокнул языком офицер. — Размер — точно, как у моей жены!
Тяжелые тучи ползли по небу, отражаясь в надраенном до зеркального блеска синем НАМИ-013 с красными полосами. Клубы дыма, вырываясь из выхлопной трубы, стремились вверх, неся бензиновый смрад к тусклому, зыбкому диску бледного солнца. Десятки прохожих с озабоченностью и упорством муравьев безликой лавиной тащились на работу, гоня прочь мысли о бессмысленности своего существования.
Шикарный ЗИС стоял там же, где и вечером. Я не без удовлетворения отметил, что колеса телеге заменили кирпичные столбики. Похоже, я выиграл в споре сам у себя! И с удовольствием переложил бы трешку из одного кармана в другой, только руки заняты. Да и трешки, сказать по совести, у меня не было.
Глава 4
Бесчувственный механизм настенных часов отщелкивал секунды с хирургической точностью. Доходило девять утра. Стоило изменить своим принципам и проснуться до полудня — сразу вляпался в жуткое дерьмо по самую макушку. В вонючее и ужасно липучее дерьмо.
Майор, намеренно игнорируя меня, сосредоточенно изучал содержимое монитора ЭВМ. Единственное, что поменялось в его кабинете с моего последнего визита — портрет генсека. Нет, портрет висел и раньше. Даже рамка — старая. А генсек — новый. Исполинская туша несгораемого шкафа, вырезка из «Правды» с фотографией самого майора, еще в капитанских погонах, приколотая кнопкой, засохший фикус на окне и стальной нагрудник военного образца в углу, покрытый пылью.
Я поерзал на металлическом табурете. Руки, закованные за спиной, начали затекать, к тому же чертовски хотелось почесать нос.
— Замечательная штука эта Инфосеть, — неожиданно проговорил Ковалев, отвлекаясь от монитора. — Чего тут только нет! Новости, книги… знаешь, что я сейчас читаю? Шерлока Холмса! Читал?
— Приходилось, — кивнул я.
— Какой же бред пишут! Разве частник может быть умнее государственного сыщика?
— Так у них там — капстрана, — заметил я. — Талантливые люди без влиятельных родственников не имеют шансов на карьерный рост.
— И то верно… — вздохнул майор. — А знаешь, гражданин бывший товарищ капитан Котов, я ведь рад, что ты ушел из милиции. Не ушел — сейчас был
