хочет, двоих-троих. То есть, ясное дело, не какой-нибудь эгоистичный козел-отшельник, которому по барабану материнские инстинкты, пока что спящие в ней. И самое удивительное, по телефону у него был сладкий, романтичный, сексуальный голос. От этого голоса ее барабанные перепонки мурлыкали как довольные кошки. Она была готова слышать этот голос всю жизнь!
Марина отправила Робу свои фотографии. На одних она была натуральной шатенкой в очках, на других – крашеной нахимиченной блондинкой в линзах. Чтобы показать американцу все свои достоинства, она поехала в фотосалон, где переоделась в ультракороткое бирюзовое облегающее платье, с целью «охмурить иностранца». Она не относилась ни к костляво-аскетичным, ни к хрупко-низкорослым девушкам. Для карьеры супермодели она не была достаточно высокой, но «пушинкой», которую снесет дуновением ветра, ее тоже нельзя было назвать. Девушка носила четвертый американский размер, весила сто тридцать два фунта при росте пять футов и четыре инча. У нее были широкие бедра, стройная талия и третий размер груди. Родинка украшала ее левую щечку. Узбек-фотограф сделал несколько удачных снимков русской невесты и по ходу дела пригласил ее в местный аквапарк. Его приглашение она восприняла как пыль на зеркале и с наигранной благодарностью отклонила. Зачем ей размениваться по мелочам, когда скоро она ступит на другой континент?
Роб, к удивлению и радости Марины, созрел быстро, стал просить о встрече в столице России. Митрополиты усопшие с Ангелом-Хранителем, должно быть, побеспокоились! Пространство начинало вибрировать и мурлыкать, как ей нужно, довольное проведенными ритуалами!
Американец выслал восемьсот баксов, чтобы она могла купить себе билет до Москвы и снять номер в гостинице. Для ее семьи это были огромные деньги.
Ну вот, мужчина, который не любит разбрасываться секундами! Уже это достойно уважения – решила девушка.
31 октября 1997 года. Марина прилетела на день раньше, и с розой в руке встречала Роба в аэропорту Шереметьево. По идее, встречать девушку с розой в руке должен кавалер, но Марина решила взять быка за рога, ведь она была все равно не как все. Поэтому к ней привычные правила этикета не применялись ни с правого, ни с левого бока.
У них было три дня, чтобы посмотреть друг на друга и измерить температуру отношений. Находчивая невеста, будучи холериком по натуре, все запланировала: музей палеонтологии, мавзолей, Большой театр, цирк, Кремль. Марина обнаружила, что вникать в американскую речь своего потенциального жениха ей не так легко, как казалось! Голова ее раскалывалась от новых слов. Но, к счастью, на Красной площади работали англоговорящие гиды, парочка наняла одного из них, и Марина отключила свои взвинченные дымящиеся извилины.
Девушка не верила своим ушкам, когда американец заговорил о женитьбе до всяких интимных отношений. Она ожидала, что он будет считать ее обязанной ему за поездку и оплаченные расходы и что постельные отношения будут само собой разумеющимися. Роб же так не считал, о чем сразу ей заявил своим томным красивым голосом: «Ты мне ничего не должна».
Ну, не святой ли? Такие не валяются на дороге! И такой мужчина еще не женат и не имеет детей! Ах уж эти глупенькие американские бабенки! Ничего-то они не понимают в жизни!
В Москве все три дня американский жених не пил и не курил, что было для Марины так же важно, как туристам в Париже сфотографроваться около Эйфелевой башни. Чувство юмора у Роба было неиссякаемым, и оба поняли, что скучно вместе им не будет. А еще он умел делать смешные рожицы и забавно-неуклюже танцевал.
Роб окончательно покорил сердце русской учительницы: в лифте гостиницы «Измайлово» вытащил из кармана куртки золотое колечко с бриллиантом в четверть карата и надел ей на палец. И подошло ведь! Ну чем не знак, что этот кусок мяса годится для ее вилки? Только вот в лифте, без коленопреклонения, свечей и шампанского, как она видела в американских фильмах…
Марина носила только серебро в те годы, и кольцо от Роба было первым золотым аксессуаром в ее жизни. Еще будучи подростком, она равнодушно относилась к фирменным тряпкам, украшениям, даже ногти до семнадцати лет грызла. Поэтому никогда не раскручивала родителей на золотые цепочки и сережки. У Марины вообще уши были не проколоты. И она не заморачивалась подобно некоторым модницам, к какому наряду какие серьги надеть.
До Роба у Марины был сексуальный опыт, и она для себя сделала один вывод: ей не нравилось целоваться в губы. Муслявиться, обмениваться микробами, фу! Но когда ее поцеловал этот американец, ее брезгливое отношение к этому эротическому акту изменилось. Марина поняла, что хочет целоваться именно с этим заокеанским мужчиной, и больше ни с каким другим. Когда он ее обнял, по всему ее существу прошла неописуемая согревающая вибрация, твердящая каждой клетке ее тела: «Он твой!»
Марина покидала Москву счастливой, полной надежд, гордой, что охмурила американца за три дня. Неужели это любовь? Она не сомневалась в том, что у нее появился незримый Ангел-Хранитель, или, как у Карлоса Кастанеды, «Союзник», и он поведет ее за руку по жизни, и все ее желания исполнятся. Обязательно.
«Обязательно!» – почти неслышно подтвердил невидимый Ангел-Хранитель, потирая руки в предвкушении перемен и развлечений.
Глава пятая
Антон: ложь во имя свободы
Антона отговаривали все: мать, сестры, жена. Они рисовали ему зловещее будущее, в котором его семья оказывалась на улице, а он попадал в заграничную тюрьму, где все вокруг «гр-гр-гр» на чужом языке. Но Антон жил по принципу: «Будет, как я сказал!» И женщины с их причитаниями ему не указ. Да заграничная тюрьма, если на то пойдет, чай, получше русской будет.
Следователь дело на Антона закрыл, устроил проверку в одном турагентстве, и вскоре паспорта и визы были на руках. Антону не пришлось ехать ни в какие американские посольства на интервью. Постарался Следак-Васек. Правда, Антон теперь был должен ему много-много денег, но он знал, что выкрутится. Он же уболтал следователя в Америку уехать, якобы там с распростертыми объятиями их дожидается свояк-друган!
Свояк-друган в Америке действительно был, по имени Вадим. Жена его, оставшаяся в их деревне, придумывала разные причины, чтобы не дать Антону американский номер телефона мужа. Антон нечаянно застукал ее с любовником на заднем сиденье машины, и она боялась, как бы такой компромат не просочился за стены родной деревни в страну, где печатают доллары и платят долларами ее муженьку-маляру.
Самолет Москва – Нью-Йорк летел по расписанию. Новенькие красные загранпаспорта со штампом «рожден в СССР» грели нагрудные карманы. Бизнес-визы в них были
