не женщина по сути.
Одиссея в дезертиры
Не запишет словоблудье.
Женихов я Пенелопы
Перебью. В Эпир уеду.
Там найду иные тропы.
…И мужчине нет просвета!
Торопыги
Виктория Зименкова
КРОТЫ
Мы, как кроты, встречаемся ночами.
И восковую маску лунных лиц
Ощупываем пальцами вначале,
Предчувствуя размытости границ.
Потом губами пробуем усталость
Смахнуть с ресниц и посиневших век,
И мысли улетают, заплетаясь
Тончайшей паутинкой в голове.
Щеками долго трёмся, привыкая,
К далёкому, забытому теплу,
И нежность разливается такая,
Что заполняет светом полумглу.
Стираем запахи чужих мелодий,
Налипших на ладонях фальшью нот,
И постепенно скованность уходит,
И мы опять – родные, мы – одно.
Кольцо объятий, замыкая крепче,
Мы в тишине становимся ничьи.
«Я так скучал…» «Я – больше!» –
Шепчем, шепчем…
И засыпаем, догорев, в ночи.
Владимир Буев
ТОРОПЫГИ
Мы, озираясь, как ночные тати,
На встречи ходим втайне от семей.
В кромешной тьме влезаем на полати
На съемной хате даже без свечей.
Губами и руками, и всем прочим
Сплетаемся в единое «одно».
Обоим нам с небес Госпóдь пророчит
Развод и погружение на дно.
Но страсть сильнее всякой ясной мысли.
И, впрочем, размышлений вовсе нет.
Лишь страсти оба тела наших сгрызли,
Когда мы в темноте и тет-а-тет.
Какая ещё скованность на хате!
Щеке к щеке – нет скромности ни в чём.
Никто не в курсе, мы в каком квадрате –
Мы тёмных тайных мест не выдаём.
Но вот огонь погас, и страсть увяла.
Обоим надо срочно убежать.
Ты ускакал, и следом я слиняла
(Друг другу чтоб до встречи не мешать).
Бутылка Клейна
Виктория Зименкова
ЛЕНТА МЁБИУСА
Связали… Накрыли… В мешке так тесно!
Я чувствую, жизнь приговор мне лепит.
И сколько времени, интересно
Я буду ждать в этом душном склепе?
Дурдом, или так, для бомжей ночлежка?
Ну, в дом престарелых, – пока мне рано…
А времени злее и злее усмешка,
Всё тоньше, острее его сопрано.
Наотмашь часы разобью о стенку!
Меня развязали… куда смотрели?
В осколках стекла зазвенят оттенки,
А стрелки часов полетят, как стрелы,
Меняя вектор, избрав мишенью
Таких же, как я – шубутных, крылатых!
Мы в этом зеркальном, кривом смещенье
Мелькаем минутами циферблата.
Я время – в клетку! Вбиваю гвозди…
Пространство без времени – лёгким стало.
Чтоб было жарко всем лишним, кто здесь –
Им не постигнуть иных порталов.
Да, время играет со мной… Мы – квиты.
Глядим друг на друга на поле битвы.
В неравном бою – миллион убитых,
Но я устою! Я по лезвию бритвы
Скольжу. Это остро, опасно, больно!
И, если пойму, что иду к концу я,
И в голову – выстрел времён, контрольный…
Его лентой Мёбиуса закольцую.
Владимир Буев
БУТЫЛКА КЛЕЙНА
Поверхность иль лист, петля или лента –
Предмет этот дивные свойства прячет.
Поэтому ради эксперимента
Судьба мне вираж крутой предназначит.
По лезвию бритвы я, как фанатик,
Пройду, вспоминая, как много было
С фамилией Мёбиус разных дядек
У немцев в истории (в среднем на рыло):
Зоолог-эколог и социолог,
Продюсер рок-музыки в этой группе,
Крутой психиатр-невропатолог,
И куча других с футболистом вкупе.
Их множество лиц, но математик
Остался единственный в своём роде.
Я, бритву тестируя, как лунатик,
Останусь живой при таком подходе.
Петля или лист, поверхность иль лента –
Чудесный предмет уникален, зеркален....
Хоть бритва, хоть выстрел, но прецедента
Не будет смертельного. Виртуален
Поход через ленту. Прошла – оказалась
Своим отраженьем. Вторым. Зеркальным.
Вторую снискала жизнь, попалась
В мешок или в клетку – не фатально.
…По бритве прошла. Холостым патроном
Наган потому заряжу под вечер:
В бутылке Клейна под небосклоном
Контрольный выстрел не даст осечек.
Всё плохо, всё пропало…
Виктория Зименкова
НЕ-МАЯ ПОСТЕЛЬ
Немая постель ночи…
Пустой холодильник дня…
Полуденный чек просрочен –
Вчерашняя тень… огня…
Тяжелые сны утра…
Безликого вечера боль…
Какое же время суток –
Помирит меня с собой?
Владимир Буев
Всё плохо, всё пропало.
Кругом беда, беда!
Лиха беда начало
И чёрные цвета.
Рассвета жду, но толку
От встречи с утром нет.
Страдаю без умолку
Одна. Хочу дуэт!
На радость троллям
Виктория Зименкова
СО ВСЕГО РАЗМАХА
Разбегусь… и в холодную зыбь! Кролем,
Брассом, как бабочка или по-птичьи,
Забываясь в глубинах… Писать о боли
Пошло, бессмысленно и неприлично.
Боль, как шило, вонзилось в замок отмычкой,
Ни туда, ни сюда на шарнирах хлябких.
Или, «как» тараканы, слово «как» в кавычках,
Разбежались по телу, а на скользких лапках
Кандалы, что влачат за собой бедняги,
Каждый след оставляет кровавую пену.
И сосут, урча, комары-вурдалаки,
Хоботок, засунув, поглубже в вену.
И уже ничего, притупилось всюду,
Прижилось, породнилось с природой страха…
Этой вечной боли, как без специй блюдо
Не хватает уже… Со всего размаха!
Владимир Буев
НА РАДОСТЬ ТРОЛЛЯМ
Миру стили плавания известны:
Брасс или кроль, баттерфляй иль грузинский,
Вольный иль суйэйдзюцу. Мы будем честны,
Стиль «как бабочка» довольно таинствен.
Стиль «по-птичьи» – тоже открытие века.
Не какое-то плавание «по-собачьи».
Если не «Нобель» ожидает человека,
То медаль Олимпийская (тоже удача).
После таких заплывов ломит всё тело.
Не просто ломит – вовсю трясёт и колбасит.
Мастерам-массажистам себя всецело
Отдаю (надеюсь, не напроказят).
Вот уже хорошо. Ринусь заново в воду:
Снова не баттерфляем, опять не кролем,
А по-птичьи, как бабочка. Всю ломоту
Призову в своё тело на радость тро́ллям.
След от огня
Виктория Зименкова
ХОЧУ
Хочу, чтоб ты пылал во мне,
Как меч, бушующий в огне!
Чтоб из горячих, сладких ран
Потек бурлящий океан!
Чтоб мы сияли сотни лет,
Оставив звездной пыли след,
И растворились у границ
На миллионы единиц…
Владимир Буев
СЛЕД ОТ ОГНЯ
В огне живой бушует меч:
Решил он пыл огня пресечь.
А я хочу, чтоб ты в меня,
Свой меч без жалости вгоня,
Впустил огонь, чтоб он потёк
(нет, не намёк, ну, пусть намёк).
Чтобы не только след воды
Остался в чреве, но плоды!
Необычное семейство
Виктория Зименкова
ГИМН МУЖЧИНЕ
Ты уходишь на закате.
Ты приходишь на рассвете.
Ты пропах духами Кати…
У тебя платочек Светин…
Над тобой кружатся в ванной
Облака пушистой пены,
Взгляд огромных глаз Оксаны,
Смех Кристины, шёпот Лены,
Стоны Риты, клятвы Томы,
И объятья нежной Люды,
Поцелуй Марины томной,
