но очень немного. Увы, я сейчас находился на таком уровне понимания, что даже не знал о чём спрашивать. Оставалось только самостоятельно собрать базовую информацию или ждать, пока Их Величества соблаговолят ею со мной поделиться. Я только уточнил:
— Поэтому сейчас так серьёзно относятся к сновидениям?
— Когда мы спим, навь прорывается в наше сознание напрямую, — ответил крёстный и тут же уточнил: — Тебя волнует тот случай, когда к тебе приходили мёртвые?
— Естественно волнует! — воскликнул я.
— Об этом ещё рано говорить, но если тебе вдруг приснится что-то подобное, тут же сообщи Лизе. Если проснёшься ночью от такого — зови её немедленно! Никуда не бегай, просто зови.
— Со мной что-то серьёзно не так? — спросил я, выражая таким образом постигшее меня понимание.
— Твой случай во всём уникальный, — уклончиво ответил крёстный. — И чтобы подобных вчерашнему эксцессов было поменьше, сейчас я дам тебе несколько уроков медитации. И, пожалуйста, сам тоже занимайся, причём регулярно.
День действительно прошёл на удивление плодотворно: крёстный учил меня правильно сидеть, правильно дышать, останавливать внутренний диалог, а под конец научил правильному созерцанию окружающего пейзажа. Даже удивительно, как много мы не видим, предаваясь отдыху на природе! И вдвойне удивительно, что этому, вполне естественному для человека искусству приходится учить. Так и день прошёл, а по ходу мы выпили три больших чайника чая и умяли до крошки пару армейских сухпайков.
На следующий день предполагалось повторение пройденного, но утром, перед самым завтраком меня застал звонок от Лёшки.
— Ну, знаешь, там у тебя… — начал было он, но я его придержал:
— Лёш, давай ты всё напишешь, что там углядел, а потом мы встретимся… Да у старого Ли и встретимся! Там ты мне всё передашь, а до кучи ещё и расскажешь. Идёт?
— А! Ну давай. Только мне тогда надо всё записать, собрать. Давай завтра к вечеру?
— Идёт! — согласился я, прикидывая, что успею договориться с крёстным. Но не тут-то было: — Тут ещё эта, Митрофан Аверьяныч тоже хочет с тобой переговорить. И очень просит не тянуть. Что-то у него важное.
Ну вот опять! Сегодня сам Государь-Император изволили мне внимание уделить, а тут какой-то купчишка это перебивает. Интересно, сколько крёстный будет это терпеть?
— Ладно, — отвечаю, — передай, что буду ждать его сегодня в полдень там же, где мы встречались. Но это предварительно. Если не смогу — передам через тебя. Если ему неудобно — пусть тоже передаст через тебя.
На том и сговорились. Кстати, сейчас, в 42-м веке, «полдень» — это совершенно точный и конкретный момент, момент, когда Солнце пересекает небесный меридиан и поднимается выше всего над горизонтом. Этот момент отмечен во всех календарях и его передают по всем каналам, прерывая любую трансляцию. Происходит это обычно в час дня по местному времени, плюс-минус сколько-то минут. Почему в час? Да потому, что в Российской Империи 42-го века Н. Э. так и осталось декретное время, введённое в обиход ещё большевиками! И пусть уже никто не помнит (и даже официальных архивов на эту тему не сохранилось) почему так, но! Традиция! Вот такое иногда случается длинное щупальце из прошлого!
За завтраком, набравшись смелости, обращаюсь к крёстному:
— Ваше величество! Позвольте обратиться!
Тот смерил меня взглядом, но ответил демонстративно милостиво:
— Спрашивай.
— Я понимаю, вы оторвались от важных государственных дел ради меня, но у меня возникли срочные дела, связанные с княжеством…
— Что случилось? — государь-император всем своим видом выражал озабоченность, но мне почудилась в этом некоторая наигранность. Однако я постарался спрятать своё удивление и ответил спокойно:
— Да собственно, ничего. Просто вернулись люди, которых я послал посмотреть, что там у меня в княжестве творится. Хотят поскорее встретиться.
— Отлично! — крёстный радостно потёр руки, а я лишний раз убедился, что он знает, что мой агент вернулся. — Встречу уже назначил?
— Так точно! С митрофаном Аверьянычем сегодня в полдень, а с Лёшкой завтра, пусть сначала отчёт напишет.
— Опа! — а вот тут, похоже, крёстный был реально удивлён: — Про отчёт сам додумался, или кто подсказал?
— Так это же очевидно! — возмутился я и всё-таки не выдержал: — А ты откуда-то знал, что Леша должен вернуться сегодня и ждал, что я об этом скажу!
Ответил на это Захар Георгиевич, который почтил наш семейный завтрак своим присутствием:
— Потому, Серж, что когда отправляешь человека с секретной миссией, всегда согласовывай с ним время возвращения, сигналы… впрочем, этому ты ещё будешь учиться и учиться.
Тут Даша не утерпела и наморщив носик выдала:
— А оно надо? Он же князь, ему только приказать и…
— Пригодится, — в своей обычной загадочной манере ответил дядя Захар, а крёстный, всё также потирая руки, спросил:
— Как ты думаешь с ним говорить?
— Думаю, что купец-то как раз отчёт написал и принесёт его мне. Возьму его отчёт и заодно пусть расскажет то, что считает важным. А я его рассказ запишу.
— Какой у меня крестник умный! — обрадованно заявил государь. — Но давай всё-таки сделаем так: ты включишь ещё и прямую связь со мной, а я буду по ходу тебе подсказывать, что ему говорить и что спрашивать.
Вот от такой опеки я решительно отказался:
— Э, нет, крёстный! Ты мне сейчас расскажешь, на что смотреть, что и как спрашивать. А когда вернусь, мы вместе запись посмотрим и ты мне объяснишь: где и чего я косячил.
Тут снова влез дядя Захар:
— Учитывая, как он сторговался с Абрам Моисеичем, думаю можно ему позволить.
Взрослые на это искренне рассмеялись, а Даша презрительно наморщила носик. Ну быстренько приступили к завтраку, после которого всей компанией переместились в гостиную, где государь-император на пару с дядей Захаром провели экспресс семинар на тему: как вести встречу с тайным агентом по экономическим вопросам, о чём и как его спрашивать. Под конец Даша не выдержала:
— И всё-таки я не понимаю! Зачем всё это? Приказал управляющему и он тебе всё распишет!
На это государь-император только тяжело вздохнул:
— Ох, Дашенька! Мне каждый день этих докладов докладают, во! — он широко развёл руки, наглядно изображая предполагаемую толщину стопки бумаг. — И какой доклад ни возьми — кругом одна только благодать. А между те, каждый год хоть в одном баронстве мятеж. А когда и на
