–Нет у вас больше дома,– мужчина подошел к ней и взял за подбородок,– но он меня интересует меньше всего. Твои родители задолжали мне денег, а в уплату долга, похоже, и взять нечего, кроме тебя.
Горячая ладонь легла Геле на горло и сжала его. Голубые глаза незнакомца смотрели ядовито, излучая опасность.
–Пожалуйста, не надо,– прохрипела она.
–Разденьте её.
Один из парней скрутил Геле руки за спиной и слегка откинулся назад. Она, оказавшись в воздухе, взбрыкнула ногами, но второй парень увернулся, и врезав ей в поддых, ловко стянул с неё джинсы. С курткой им пришлось повозиться, но уже через минуту Геля стояла перед незнакомцем в одном белье. Он приспустил красные кружевные бретельки и погладил грудь.
–Пожалуйста, не надо,– слезы полились по щекам Гели, действительность походила на страшный сон.– Я ещё ни разу этого не делала.
–Ты девственница?– Взгляд незнакомца плотоядно скользнул вниз её живота.
–Да.
–Люблю новые вещи.
–Я не вещь, и никогда ею не буду.
–Будешь,– незнакомец ухватил Гелю за талию и властно привлек к себе.– Сегодня я стану твоим первым везде.
Дыхание мужчины обжигало, а взгляд дурманил. Геля, преодолев липкий страх, плюнула ему в лицо, но тут же получила по щеке крепкой ладонью. В голове зазвенело, а мужской голос, рассыпаясь на тысячи осколков, скомандовал:
–Оставьте нас одних.
Гелю толкнули в объятья незнакомца, и сильные руки больно сжали её плечи, не давая двинуться ни на шаг. Дверь хлопнула, как вторая пощёчина. В тишине потрескивали лишь дрова в камине. Сердце Гели колотилось у самого горла, пульс сошёл с ума, а мышцы парализовало от страха.
Чужие пальцы скользнули по спине и одним движением расстегнули застёжку лифчика. Незнакомец отшвырнул его в сторону, вернулся к столу и одним движением скинул с него всё, что лежало на нём. Фарфоровая статуэтка балерины разбилась на несколько частей. Остро заточенные карандаши рассыпались по полу.
–Ложись!– приказал незнакомец.
Геля прикрыла грудь руками и отступила. Она,не отрываясь, смотрела на карандаш, подкатившийся к её ноге.
–Живо на стол!– голос незнакомца действовал, как разряд тока.
Порывом ветра распахнуло окно, и Геля бросилась к нему. На полпути она вдруг поднялась в воздух и оказалась вниз головой на широком плече. Кровь хлынула к лицу и обожгла щёки. Геля молотила что было сил по спине незнакомца, но только кулаки отбила. Он кинул Гелю на стол подобно куску мяса и сдёрнул с неё трусы. Она взбрыкнула ногами, но незнакомец ухватил её за лодыжки и придвинулк своим бедрам.
–Резвая малышка.– Он навис над ней, опираясь на локоть и расстёгивая ширинку.– Люблю таких.
Незнакомец толкнулся в лоно Гели, и она закричала от ужаса. Второй мужчина за вечер вызвал в ней отвращение, но теперь оно смешалось с животным страхом. Мелкая дрожь охватила все её тело. Незнакомец довольно рассмеялся и, выпрямившись, согнул её ноги в коленях.
–Точно девственница!– Шершавая ладонь властно легла на низ её живота.– А вырядилась, как на оргию. Гладенькая такая. Расслабься, и боли не будет.
Геля вывернулась ужом искатилась со стола,ударившись коленом. Подняв с пола карандаш, она замахнулась и воткнула остриё в бедро незнакомцу. Он даже не поморщился, а карандаш сломался. Геля схватила своиджинсы и, прикрыв наготу, с ужасом уставилась на расстёгнутую ширинку незнакомца.
–Нравится?– Он качнул бедрами в её сторону
Геля, поморщившись, мотнулаголовой. То ли от его наглости, то ли от размеров она потеряла дар речи. Тяжёлый взгляд незнакомца вызывал вибрацию в каждом её позвонке.
–Ты его полюбишь. Подсядешь, как на иглу. Одевайся!
Путаясь в джинсах, Геля натянула их на голое тело, следом майку и куртку. С тоской она взглянула на открытое окно. Если из него спрыгнуть на козырёк заднего крыльца, а оттуда на землю, то до калитки, ведущей к озеру,от силы шагов десять. Лучше смерть, чем такой позор.
–Вставай.– Незнакомец протянул ей руку, но она поднялась сама.
Вкоридореоншагнул к лестнице:
–Корса! Я еду к себе.
Геля толкнула незнакомца в спину, и он, потеряв равновесие, пролетел несколько ступеней вниз. Перилажалобно скрипнули, но выдержали его вес. Геля бросилась в кабинет отца, провернула в замке ключ, и в два прыжка оказалась у окна. Сдобренная отборным матом речь и удары кулаком по двери пробирали до мурашек. Геля перекинула ноги через подоконник и спрыгнула на козырек. Вдохновлённая первой победой. Она села на него и соскользнулав темноту. Спружинив, Геля выпрямилась, и влицо ей ударил свет фонаря.
–Далеко собралась?
* * *
Алекс развалился на диване в гостиной, потягивая коньяк прямо из бутылки.
–Похоже, мужик даже не в курсе, что жена слила его нам,– Винт наигрывал собачий вальс на старом немецком пианино,– иначе не бросил бы дочурку на растерзание.
–Красивая тёлочка.– Бес отложил фотоальбом и глянул в окно.– Монгол, давай распишем на всех. Вон Корса её опять тащит.
–Распишем, говоришь?– Алекс отпил из пузатой бутылки.– Да надо бы поучить уму-разуму. Право первой палки – боссу, и делайте с ней что хотите. Только не порвите.
Корса втолкнул девчонку в комнату, и от испуганного взгляда её серых глаз в штанах у Алекса стало тесно. В свои тридцать три он попробовал многое, но девственница на его пути встретилась впервые. Алекс предпочитал опытных дам. Для него самого было загадкой, почему ему доставляло такое удовольствие влюблять в себя до безумия состоявшуюся во всех отношениях женщину и тут же бросать. Он желал победы во всём, а судьба побеждённого его не трогала. В тот злополучный год, когда он, мастер спорта по боксу, взял второе место на чемпионате Европы, вспышка гнева уничтожила его карьеру. Алекс ударил судью на ринге, разругался с тренером и был с позором изгнан из команды. Отец, бывший боксёр, гуру Алекса в жизни отвернулся от него, а на работу не брали даже учителем физкультуры в ПТУ. Но наступила эра крепких кулаков, и Алекс, сколотив группировку из таких же отщепенцев, занял своё место под солнцем. Его прозвище «Монгол» внушало ужас не только питерским предпринимателям. Алекс не признавал поражений, но ему казалось, что с женщинами он поступает так не из-за жажды победы. В последнее время его допекало одиночество. Он мог бы завести собаку, но увидев сегодня дочку Кострова, решил завести себе женщину. Аромат её тела вскружил ему голову почище гашиша, лишь только он приблизился к ней. Эта девушка пахла иначе, чем другие. Как летний луг, как свежий бриз. Алекса сначала сбили с толку её развратные красные кружева, но когда его стояк ткнулся в нетронутую плоть, внутри перемкнуло. Перемкнуло от девичьей чистоты и маленькой груди с розовыми вершинками, не знавшими мужской ласки. Перемкнуло от крика о помощи и гладких складочек без единого волоска. Алекс хотел отвезти девушку в свой дом и проверить на ней свою формулу любви, но эта дрянь скинула его с лестницы. К вожделению добавился охотничий азарт и жажда мести.
