Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
он ничего не знал. Только придумывал, как все могло быть когда-то.
Несмотря на жару, плита была холодной, и Айвин с удовольствием сел на нее.
– Рядом есть озеро. Если хочешь искупаться, – сказала Аннабель.
– Чуть позже. Я здесь никогда не был. Только читал про это место. Ну, и писал немного. Такие штуки есть во многих мирах. Ты чувствуешь?
Она кивнула.
– Мои способности лучше работают, когда тепло. Хотя я не слишком хорошо умею ими пользоваться.
– Почему? – заинтересованно спросил Айвин. Он не знал, как это работает у людей.
– Критический возраст прошел. После можно научиться, но будет уже не так.
– Почему ты не училась магии раньше? – спросил он и тут же спохватился. – Если, конечно, это уместный вопрос.
– В моей семье это считалось… унизительным.
Айвин с любопытством склонил голову, глядя на Аннабель.
Она села рядом с ним, почти касаясь открытым плечом его плеча. Ему всегда был интересен этот ярко выраженный людской половой диморфизм. Интересен и немного противен. В его мире все было не так.
В этом мире даром чаще всего обладали женщины. Мужчины, конечно, этому завидовали, и постепенно женщин перестали учить использовать свою магию. То, что раньше считали даром, постепенно в умах большинства превратилось в форму увечности. Лишь в некоторых малых народах люди все еще учили своих детей магии. Но кем они были для цивилизованного общества?
Аннабель вздохнула и заправила растрепавшиеся темные волосы за уши.
Айвин сам хотел сделать это, дотронуться до ее щеки, до ее волос, но… нет, пока еще нет. Его охватило странное волнение – приятное, очень приятное. Он чувствовал нечто подобное множество раз с другими, но сейчас… Сейчас было по-другому.
– В квантовой механике есть эксперимент с двумя щелями[4]. Ты о таком слышал? – спросила вдруг Аннабель.
Айвин пожал плечами. Он много читал, даже когда-то наблюдал и удивлялся интерференции, но не углублялся в тему.
– Предположим, у нас есть поверхность с одной щелью, а за ней экран. Если мы пустим фотон через щель, то увидим на экране точку света. Если на поверхности будет две щели, то мы увидим не две точки света, а интерференцию. Фотоны будут взаимодействовать друг с другом.
– Да-да, частицы ведут себя как волны, – осторожно сказал Айвин, не понимая, куда именно она ведет.
Аннабель закрыла глаза. Некоторое время она молчала, а затем снова заговорила.
– Чтобы исключить возможность интерференции, можно выпускать по одной частице. Казалось бы, теперь все в порядке, но через некоторое время частицы все равно начинают интерферировать. Как? Сами с собой? Видимо, частица проходит сразу сквозь две щели.
Айвин нахмурился. Он понимал все меньше и меньше.
– Но если мы попытаемся понять, пронаблюдать и измерить, сквозь какую щель прошел фотон, он начнет вести себя как частица. Интерференции не будет.
– Я не совсем понимаю, куда ты клонишь.
– Измерение влияет на фотон или электрон, и они теряют квантовые свойства, – она вздохнула. – Недавно я читала про параллели между физикой и психологией и задумалась о том, что, когда мы смотрим на что-то, мы выхватываем лишь определенные детали, создаем в собственном мозгу модель, упрощаем. Человеческое восприятие превращает нечто сложное во что-то простое. Мои далекие предки, от которых я унаследовала этот разрез глаз, когда-то воевали с коренными обитателями этого континента. Но я тут ни при чем. И все же некоторые люди считают виноватой именно меня. На самом деле картина гораздо шире и сложнее, но эта попытка пронаблюдать, измерить делает все простым. Бинарным. Вне чужого взгляда все совсем по-другому.
Айвин знал эту историю. В этом мире всего два века назад все четыре континента были обитаемы. Заселены людьми и местной флорой и фауной. Затем было изобретено и использовано биологическое оружие. В итоге три континента превратились в пустыни, и с тех пор там никто не жил.
Он так до конца и понял сути конфликта. И хорошо, что не понял, наверное.
– А еще я думала о других мирах. Есть теория, что во время двухщелевого опыта электроны взаимодействуют одновременно с разными параллельными вселенными[5], но если их начать измерять, начать наблюдать за ними, то сам наблюдатель расщепляется на несколько версий, и каждый из них видит разный результат. В одном мире электрон прошел через правую щель, а в другом – через левую. Это удивительно, – Аннабель рассмеялась.
Он завороженно смотрел на нее, на бледное лицо, не знающее загара, на почти острые скулы, на обветренные губы, на подрагивающие ресницы и вдруг отчетливо понял, что средоточие науки и магии – это не древние механизмы, не теории, не кипы научных работ, а человек. Человек, который сейчас перед ним.
Аннабель открыла глаза и тут же прищурилась от яркого света. Айвин сел так, чтобы солнце не светило ей в лицо.
– Я хотел сказать… – начал он громко, но закончил почему-то шепотом.
– Да?
Это был тот самый момент. Тот самый.
– Я не человек.
– Я знаю. И я вижу, как ты пытаешься не улыбаться, чтобы я не увидела твои зубы. Мне все равно. Правда.
– Так почему частица взаимодействует сама с собой? – спросил он, чтобы скрыть неловкость.
– Неизвестно. Но однажды мы лучше изучим свойства света.
Свойства света.
Аннабель притянула Айвина к себе и прошептала ему на ухо:
– Я хочу увидеть твои татуировки.
– Так смотри…
Они целовались. И снова, и снова, и снова.
Он понимал и не понимал. Люди отличались. Но сейчас не время для того, чтобы искать различия. Это время для того, чтобы искать общее.
В машине под ними что-то щелкнуло. Внутри проснулось нечто древнее. Древнее, как наскальные рисунки и первые погребальные украшения, древнее, как выдолбленные из дерева лодки, на которых предки его и ее народов пересекали широкие проливы, древнее, как первые иглы из обточенных бивней мамонтов. Древне́е самой цивилизации.
Глава 1,5
Когда Рия подошла к обрыву, отец подобрал с земли камушек и бросил в звездную бездну. Река-между-мирами тут же подхватила его и понесла куда-то в другие миры.
Интересно, куда упадет этот камень? И упадет ли или вечность будет кружиться с артефактами древних космических столкновений?
На этот вопрос у Рии не было ответа. Зато у отца был. Она много о чем хотела узнать, но не хотела спрашивать его. Она хотела узнать сама.
– Отец, Кавалонский механизм запустился, – сказала она.
– Уже? Что ж, прекрасно. Значит, скоро твой брат будет здесь.
Твой брат. Эван. Эви, как называл его отец. Сам он давно называл себя Айвином.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
