стук в дверь. Стучали и давно.
— Открыто! — Драко вышел из ванной.
Дверь распахнулась, и в дом вошла Гермиона. Он не ожидал, что отнять его палочку пошлют ее, и у него вырвалось:
— Лучше бы я погиб тогда.
— Не говори глупостей.
Он в такой жопе, и всё это видит она — женщина, в которую в глубине души он всегда был влюблен.
— Я… Драко… — она смутилась, но продолжила. — Тебе уже сообщили, зачем я тут?
— Еще бы! Письма каждый чертов месяц.
— Да, ты знаешь, — она смущена и говорит очень быстро, избегая смотреть ему в глаза. — Ты… Тебе запрещено использовать магию потому, что ты слишком часто использовал ее в магловском мире. Я… Я вынуждена забрать твою палочку.
— Пусть идут на хер!
— Мне очень жаль, Драко.
Господи, она его жалеет!
— Почему пришла ты? Ты же не имеешь отношения к аврорам!
Она не отвечает и только смотрит на него. Уже не такая молодая, но красивая, как всегда.
— Пусть все идут в жопу! — Драко схватил палочку, попытался наколдовать воду, но ничего не получилось. Они еще и заблокировали ее!
Драко бросил палочку на пол. Опустился у обшарпанной стены на грязный пол.
— Драко! Прошу тебя, Драко… — Гермиона подобрала палочку и села рядом. — Драко, прошу…
— Почему Поттер отправил тебя?
— Я сама попросила его…
Она вдруг покраснела, пронзительно взглянула на него. И когда она наклонилась к нему, он не сразу понял, что ей нужно. Даже когда ее губы скользнули по его и она обвила ладонью его шею, он не сразу осознал, что она целует его. А когда она начала отстраняться, не получив ответ, он притянул ее к себе и поцеловал ее сам.
— Драко… Драко… Очнись… прошу тебя, Драко… — голос доносился откуда-то издалека. Из другой жизни. Из другого измерения. Становился все ближе: — Очнись, Драко…
Драко глубоко вздохнул и открыл глаза.
Первое, что он увидел, — ночь за лобовым стеклом. Затем — склонившуюся над ним Гермиону.
Он потянулся к ней, схватил маховик, который висел на ее шее.
— Что? — вскрикнула она от его грубого движения.
А потом увидела то же, что и он — клубящийся вокруг поток времени.
Время струилось сквозь его пальцы, возвращаясь в крохотные песочные часы, которые бешено крутились, — и вдруг маховик застыл.
Драко выпустил маховик из рук, закрыл глаза и откинул голову на спинку сидения. Ему надо было осмыслить то, что он увидел в будущем.
— Он не двигается! — воскликнула Гермиона. — Маховик больше не двигается!
Драко снова открыл глаза, снова потянулся к Гермионе, но в этот раз, чтобы притянуть ее к себе. Он помнил теплоту ее губ в далеком будущем, помнил отчаяние в ее поцелуе, помнил, как стучало его сердце.
Маховик выскользнул из ее рук. Драко провел ладонью по ее спине, она закрыла глаза. И ощущая прикосновение ее губ, чувствуя ее так близко, как никогда, он знал, что в этот раз все сделает правильно.
========== Воздушные змеи ==========
Комментарий к Воздушные змеи
Она в теле Астории Гринграсс… значит, можно не притворяться. Можно рассматривать его так, как она никогда не решится. И в этот миг Малфой провел по ее волосам ладонью. Накрутил на палец светлую прядь, а потом резко отпустил и закрыл веки.
PG-13
Запретные отношения/неозвученные чувства/отрицание чувств/романтика
PS фф отредактирован
Кому пришло в голову заселять двух разнополых старост в одну башню? Даже наличие отдельной ванной не компенсировало то, что ей приходится делить башню с Малфоем. Нет, он очень изменился с пятого курса (а может, дело в том, что его отец в Азкабане). Он почти не задевает их, и в последний раз она услышала от него слово «грязнокровка» перед школой в магазине мадам Малкин, и с тех пор он больше ее не трогал.
Ее это полностью устраивало, а Гарри совсем нет! Гарри только и думал что о Малфое; он был абсолютно уверен, что тот стал Пожирателем смерти. Гермионе это ужасно надоело, поэтому когда Гарри попросил ее выпить оборотное и под видом Астории Гринграсс узнать, есть ли на Малфое метка, она согласилась.
В его комнате обычно идеальный порядок: Гермиона знала это, потому что по просьбе Гарри однажды обыскала его комнату. А вот его зелье для душа она уронила совершенно случайно… ну как случайно… просто ей хотелось ощутить этот аромат, который она всегда чувствовала от Малфоя, когда он проходил мимо. Стоило признать, что у него хороший вкус.
И теперь ей предстояло развести его на разговор. Она постоянно гадала, о чем можно беседовать с глупенькой Асторией. Астория не понимала простейших вещей, как бы Малфой ни пытался объяснить ей арифмантику. Гермиона слышала все их разговоры, потому что обычно в то же время она делала в гостиной уроки. Именно после очередной встречи Астории с Малфоем в их гостиной она и достала волос слизеринки.
Гермиона взглянула на бутылек — и выпила его содержимое.
Очень скоро ее волосы распрямились и стали пшеничного цвета. Гладкие, словно шелк. Глаза стали голубыми. А губы полными. Такая красивая — невольно признала Гермиона.
Она переоделась в слизеринскую форму, которую Джинни вынесла из раздевалки.
Осталось только делать вид, что в арифмантике она совсем не разбирается.
Гермиона отправилась в башню старост, зная, что Малфой уже должен вернуться с уроков.
Перед дверью она по привычке чуть не назвала пароль, но вовремя опомнилась и постучала в дверь.
Секунды длились, сердце колотилось.
Наконец, дверь распахнулась. На пороге стоял Малфой. Все еще одет в школьную форму. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Есть вещи, на которые лучше вообще не смотреть. Не смотреть никак. Особенно вблизи. И Гермиона отвела взгляд, понимая, что влипла. Все заготовленные слова улетучились, а Малфой улыбнулся и сказал:
— Привет.
Она никогда не видела его улыбку. Обычно он мерзко ухмылялся, скалился — и никогда, никогда! он не улыбался ей.
Она бессознательно улыбнулась в ответ и быстро сказала:
— Как дела?
— Хорошо.
Его холодные серые глаза смотрели так тепло и дружелюбно, что Гермиона снова растерялась и повторила за ним:
— Хорошо.
— Ты принесла задание? — спросил он, убирая сумку со стула.
Гермиона вошла в гостиную и села за стол.
Малфой достал учебник.
Гермиона, конечно же, ничего не принесла. Ей надо разговорить его, а не заниматься арифмантикой.
Вначале, когда их только заселили вместе, они избегали друг друга. И когда один появлялся в гостиной, то другой сразу же уходил к себе в комнату.
Но в последнее время домашнего задания стало больше. Малфой перестал уходить к себе, когда она
