мои булочки нравятся. Если пойдет, то за пару лет, думаю, все что вложил – отобьется, долги отдам.
- За пару лет?!
- В нашем деле быстрых денег не бывает. Но опыт и репутация всегда работают на тебя… Пойдем, элем угощу, - он кивнул, приглашая.
Ну я и пошла, че? За элем. Надо же посмотреть.
На кухню меня привел. Тут ничего так, чистенько, аккуратно. Баночки разные по полкам. И булочками с корицей пахнет так, что слюнки текут.
- Садись, - предложил он.
- Мне домой пора, - сказала я. – Я две недели дома не была, устала очень. Помыться бы и поспать. Я… так…
Странно все это.
Чуть присела на край стола. Не рабочего, не там, где он пироги лепит, а чуть в стороне, где кастрюльки стоят.
Он мне эля налил из бочонка. Протянул.
- Знаешь, - сказал неожиданно серьезно, - я все представлял, как это будет. Вот ты зайдешь сюда и… Рано или поздно все равно бы зашла.
- И что? – сказала я.
Что-то непонятное шевельнулось внутри. Чуть напряженное и теплое вместе с тем.
Он пожал плечами.
- Пока не знаю.
- Зачем все это? – сказала я. – Потратить столько сил и денег…
Он ухмыльнулся.
- Посмотри на это иначе. Считай, встреча с тобой мне интересную идею подала. Так бы и сидел до конца дней в деревне, отцу помогал. А теперь в город переехал, свое дело открыл. Все к лучшему. Может, еще в гору пойдет. Пожелай мне удачи.
Во же ж… упрямый парень.
- Удачи, - сказала честно.
Он себе тоже эля налил. Подошел ближе.
Хороший эль, правда, не могу не признать. Темный, довольно крепкий, с горчинкой…
А Хайме стоит передо мной и на меня смотрит.
Так смотрит, что…
И я на него смотрю, разглядываю.
- А у тебя пятна от ожогов все сошли, ничего не осталось, - сказала я.
Он чуть улыбнулся, уголками губ.
- Да. Времени много уже прошло.
Смотрит. Стоит и эль свой не пьет, просто держит в руках кружку. Да так, что мне все больше неспокойно становится. Не то, чтобы я чего-то боялась… даже наоборот. Ну… давай, что ли? Ты же не эль пить меня позвал. Чего хотел-то?
- Как твоя работа? – спросил он, только не очень уверенно у него вышло. Не то.
А ведь в прошлый раз, там, на сеновале, мне понравилось. Я бы не отказалась и повторить. И не нужно мне никаких дипломов, другое нужно.
Странно все это, конечно… Но отчего бы и нет?
Отхлебнула еще эля, для верности. Потом поставила кружку на стол. Шагнула к нему ближе.
- Хорошо у меня работа, - сказала, глядя ему в глаза снизу вверх, он здоровый. – В пещерах охотились. Патрику чуть ногу не оторвало, но он живучий парень…
Хайме стоял и смотрел. Серьезно так. Молча. Кивнул только.
- А ты? – сказала я тогда. – Давно пекарню открыл?
Он помотал головой.
А потом осторожно протянул руку, коснулся пальцами моих губ… сверху.
- У тебя немного пены тут… от эля… - А потом наклонился и поцеловал.
Вот! Так я и знала, что этим кончится. Ну и пусть. Обняла его.
А он вдруг подхватил меня… одной рукой. В другой у него кружка еще. Как только не расплескал? Подхватил и обратно на стол усадил. Кружку поставил, кастрюльки подвинул, чтобы сидеть удобнее было. Ко мне ближе прижался.
И у меня как-то сердце заколотилось.
- Я ждал тебя, - сказал тихо, осторожно, так же кончиками пальцев, поглаживая мои волосы. Свежим хлебом от него пахло и огнем.
- А если бы я не пришла?
- Пришла бы, куда бы ты делась, - ухмыльнулся. - Тебе бы начали рассказывать, где продают самые вкусные булочки в городе, и ты бы заглянула.
- Самые вкусные? – не поверила я. – А ты не слишком самонадеян?
- Не слишком, - сказал он. – Иначе ничего не получится.
А сам обнял меня… так за попу, к себе ближе прижимая… Многообещающе.
- Я, вообще-то, как раз за булочками и зашла, - сказала, пытаясь ему под рубашку залезть, очень вдруг захотелось его потрогать. Но в фартучке неудобно. Я фартучек на нем развязала, стянула через голову.
- Можешь любые выбирать, сколько захочешь, - сказал он. Ладони у него горячие, крепкие… когда он гладит меня – удивительно приятно. Прям замурчать хочется. Это сильнее меня.
- Заплатишь мне булочками за секс? – спросила я, приподняв одну бровь, ухмыляясь.
- Это ты мне сексом за булочки, - сказал он.
- Хм… А есть разница?
- Конечно, - сказал он. – Ты покупаешь, я продаю. Впрочем, если хочешь наоборот, то я не против.
Ишь ты, какие тонкости! Значит – я покупаю?
- Заманчиво, - согласилась, на дверь поглядывая. - А если сейчас кто-нибудь войдет?
- Не войдет.
- А там щеколда, я вижу. Закрой.
Он фыркнул мне в ухо и там, за ухом поцеловал.
Щека у него слегка колючая, щекотно.
- Сейчас закрою.
И даже не хочется вдруг его отпускать. Но к двери – совсем недалеко.
А вернувшись, садится на корточки, принимается с меня сапоги снимать.
- Что ты делаешь?
- А как ты себя это представляла? – спрашивает он. – Чтобы с тебя штаны снять, нужно сначала сапоги, а то неудобно.
И в подтверждение, закончив с сапогами, стаскивает меня со стола, ставит на пол, принимается ремень на мне расстегивать.
Продуманный такой парень, даже смешно. И я не знаю, ржать мне или дурацким соблазнениям его поддаваться.
- И сам раздевайся, - говорю я. – Рубашку снимай. Хочу тебя потрогать.
Он снова фыркает, но уговаривать себя не заставляет.
А у меня запоздало мелькает мысль, что толком не мылась три дня… но уже поздновато думать. Все. Это уже не остановить.
4
Следующим вечером я заглянула к нему снова.
Хорошенько намывшись до блеска и приодевшись даже.
Просто чтобы удостовериться, что мне это не приснилось. А то мало ли…
Пекарня была на месте и Хайме в том же фартучке с ромашками.
- Заходи, садись, - все так же довольно улыбнулся он. – Хочешь чего-нибудь? Торопишься или у тебя есть время?
Я так смотрю, работа у него тут кипит полным ходом, что-то шкварчит, жарится. Посуда немытая в раковине.
