Игры
Ты увидишь воочию –
Поломаются иглы,
Заискрят этой ночью
Бенгальские игры.
Ты заметишь сигналы,
Револьверные пульсы.
Обнажат карнавалы
Неодимные бусы.
Ты почувствуешь силу,
Внутривенную веру.
Протекут эликсиры
За глухие барьеры.
Ты узнаешь секреты,
Лопнет мудрый вулкан,
Яркой радужной лентой
Разделяя инь ян.
Бутон настоящего утра
В закрытых глазах жёлто.
Осень берёт количеством,
Самовольным одиночеством,
Параллелями электричества,
Картонными лицами,
Ресницами в ком смятыми,
Пиковыми дамами голыми,
Без рубах,
С краплёных духами колод снятыми.
В закрытых глазах красно.
Мир в войне, в мире война,
В небе крест-накрест полосы,
Под ногами, в грязи –
Ничьих врагов белые флаги,
Диагональю седых слонов
Разбиты на счастье фланги.
В закрытых глазах чёрно.
А там,
За пеленою закрытых глаз
Безмолвно раскрывается
Бутон настоящего утра.
Мизинцы
Не гадай на кофейной жиже.
Не крути поперёк мели.
Не пытайся поджечь гелий.
Не кричи. Замолчи. Спи же.
Снова точишь о брус зубы,
Именуя копытом коготь,
Я себя не позволю трогать
Жому соли на взгляда лупах.
Не сигналь на чулке затяжкой,
Заземляй сама молнию сзади,
И не сей валерианность прядей –
Не помогут взнуздать букашку.
Заспешила, полез характер,
Думала, что возьмёт нахрапом,
Будет следующим этапом
Разъярённый вулкана кратер.
Полетят без разбора скалы,
Будет долго садиться пепел…
Но невнятный твой в трубке лепет
Снова спрячет свои кинжалы.
Всё обдумав давно, отвечу,
Что мириться со мною не стоит.
Съето всё твоей ржавой рекою,
Ссоры этой двигатель вечен.
Нет, виною тому не принцип,
Не в цене примирения дело.
Ты меня совсем не задела,
Так не будем скрещать мизинцы.
Андалузский пёс
Тону в вечерней нежной мягкости дивана,
Листаю пультом — новости, затем прогноз…
И вижу вдруг: рванул с цепи телеэкрана
Голодный тощий Андалузский пёс.
Меня заставил в диком ужасе застыть,
Едва заметно подмигнув собачьим глазом.
Обнюхал комнату мою и начал рыть,
Разбрасывать когтями ворс паласа.
Он выкопал оттуда всякий тщетный бред –
Бобы варёные и гнутый циферблат,
Затем он выкопал моей жены портрет
И стал лизать его, бесстыдный гад!
Я тут же встал с дивана, хамства не стерпев,
Метнул с размаха пультом наглой псине в бок.
Экран в момент потух. Кобель, оторопев,
В палас зарылся, только шерсти клок
торчит
Выстрел Тома Рейгана
Тенью на тень
Смотрит обман.
Сдаться не лень,
Тесен капкан.
Гнётся вопрос
Ёмкий ответ.
Это всерьёз.
Вот пистолет.
Гибкий закон,
Скользкая честь,
Низких персон
Хваткая лесть.
Хитрый совет,
Злая любовь.
Лестницы свет
Явится вновь.
Ну, а пока
Казнь на носу.
Взгляд свысока.
Выстрел в лесу.
Дорога к Богу
Когда патриарх в сверкающих одеждах на пару с министром науки с первых страниц всех значимых и незначимых СМИ представили народу научные доказательства существования Бога, им поверили все. Заядлые атеисты, дарвинисты и скептики — все с замиранием сердца слушали доклад о том, как учёные с точностью до пяти километров рассчитали координаты Точки Начала, породившей вселенную. В докладе говорилось, что объект, имеющий соответствующие координаты, до сих пор функционирует и, более того, созидательные его действия поддаются логике человеческого разума. Патриарх со своей стороны подтверждал эту информацию цитатами из священных писаний и говорил о том, что если бы человек не был подобен Богу, то никто и никогда не подтвердил бы истину фактами.
Началось слияние религии с наукой. Власти строили церковные обсерватории, дававшие возможность послать звуковой сигнал молитвы в космос к объекту, который служители церкви не стеснялись называть Богом. Службы проводили по ночам. К мощнейшим телескопам, направленным в звёздное небо, выстраивались длиннющие очереди. Чтобы рассмотреть сияние Творца среди бесчисленного множества светящихся космических тел в обсерватории съезжались со всех окраин. В церковных лавках обновился доселе неизменный ассортимент. Наряду с иконами, свечами и крестами (спрос на которые возрос в несколько раз) продавались теперь амулеты в виде семиконечных звёзд, а также компактные современные лазеры, способные дотянуться до космических глубин, а вместе с лазерами — карты звёздного неба.
Спустя год международная компания «Birds of Paradise» по программе «The Road to God» стала запускать первые шаттлы. На их борту все желающие за соответствующую плату могли транспортировать что-либо к Точке Начала. В основном это были небольшие по размерам предметы, помещавшиеся в специальные контейнеры. Запускали в космос что ни попадя, от праха любимой прабабки до пряди волос с головы новорождённого. И письма. Миллионы писем, адресованных Богу, с просьбами и молитвами. Группа учёных, опровергавших религиозную суть открытия, в свою очередь заявили, что никто из адресантов не доживёт до дня прибытия письма в пункт назначения. Ведь даже со всеми новейшими технологиями запущенные шаттлы смогут доставить свой груз не менее, чем через сто лет полёта. Более того, если даже «Бог» и видит всё происходящее во вселенной и знает о том, что написано в каждом письме ещё до его отправления, Он всё равно слишком далеко. И для того, чтобы какие-то его ответные созидательные действия возымели по цепной реакции эффект на нашей планете, должно пройти время, большее того, которое охватывает человеческая жизнь. Но все те люди, которым наука доказала существование Бога, больше не слушали учёных и продолжали слать письма, отдавая все свои деньги, лишь бы Он услышал их голос среди десяти миллиардов других голосов.
Кто-то отправил в космос гроб с покойником. С этого всё началось. Каждый хотел попасть в рай, и у тех, у кого были деньги, это получалось. Религиозные фанатики завещали свои состояния, подписывая контракты с BP. Шаттлы с покойниками вылетали сначала два раза в год, затем раз в месяц. Компания обогатилась и развила свои технологии, которые стали не такими дорогими. BP теперь подписывали контракты с рядовыми пенсионерами — билет к Богу стоил не больше средней квартиры в центре. Те, кто не мог позволить себе посмертный полёт, заключали договоры на отправку своего праха.
За покойниками полетели живые. Людей помещали в капсулы глубокого сна, запрограммированные на открытие в Точке Начала. Birds of Paradise гарантировали успех этих путешествий. Церковь ничего не имела против таких экипажей, и с каждым запуском в обсерваториях проводились службы у телескопа, изображение с которого передавалось на большой экран. Любой желающий мог наблюдать запуск онлайн и решить для себя — лететь ли на следующем шаттле в космос к Богу или
