Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
ничего не видел. По-хорошему, ему нужна была квалифицированная сиделка, но он почему-то наотрез запрещал Льву и сыну Дмитрию приводить в дом посторонних. Я не знаю, чем угодила хозяину в первый же день – по образованию я педиатр, к тому времени два года отработала в детской поликлинике, а тут взрослый мужчина. Наверное, в какой-то степени болезнь сделала его ребенком, и мой подход оказался верным. К тому же я быстро стала не посторонней, а женой единственного человека, которому он доверял.
– Вы имеете в виду Льва Лапина?
– Да. Лев имел на Осипа Макаровича какое-то необъяснимое влияние. Только с ним хозяин дома забывал о капризах и недовольстве. Все, что бы ни сделал Лапин, воспринималось, я бы сказала, с покорной благодарностью. По-моему, это удивляло не только меня, но и сына Маркова.
– Дмитрий часто навещал отца?
– Нет… он жил в другом городе.
– В Самаре?[1] Откуда приехали и вы, Аглая Андреевна? Знакомство с будущим работодателем состоялось там же?
– Нет, впервые с Дмитрием Марковым я встретилась здесь, – чуть запнулась Аглая. – Вижу, уже изучили мою биографию. А вы, господин майор, всегда заранее собираете досье на будущих соседей? Не дай бог окажутся неблагонадежными? – разозлилась Аглая.
– У вас с мужем большая разница в возрасте, – не ответил Мутерперель ни на один из ее вопросов. – Влюбились?
– Это такая важная информация для вас, Федор Николаевич? В рамках раскрытия преступления? Или я могу промолчать? – Аглая не смогла скрыть раздражения.
– Можете не отвечать, – равнодушно изрек майор. – Продолжайте. Много ли гостей бывало в доме? Кто убирался, готовил?
– Из соседней станицы приходили две родные сестры – Алевтина и Анна Петренко. Аля, старшая, готовила еду. Ну, а Нюра убиралась. В доме они не ночевали никогда, таково было условие хозяина.
– Ваши обязанности?
– Я стала сиделкой, – просто ответила Аглая. – Вы спрашивали о гостях… При мне никто из посторонних, кроме сестер и врача, не переступал порога дома. Возможно и были визитеры, но к калитке на звонок всегда выходил муж.
– Вам знакомо это кольцо? – Майор извлек из кармана куртки полиэтиленовый пакетик и положил перед ней на стол. – Посмотрите внимательно.
– Нет, раньше не видела. Похоже, мужское?
– Похоже… Надето было на безымянный палец левой руки… Думаете, труп был в разводе?
– Не обязательно. Человек… – Аглая сделала паузу, – мог носить его как память или просто так.
– Ну, да… человек, конечно же… Когда умер Осип Макарович Марков? Точную дату назовете?
– Двадцать седьмого апреля двухтысячного года. Он страдал рассеянным склерозом, а точнее – оптикомиелитом, при котором поражаются зрительный нерв и спинной мозг.
– А ваш муж?
– Лев Лапин скончался семнадцатого января следующего года. Осложнения после перенесенного гриппа.
– Дмитрий приезжал на похороны отца?
– Конечно, – коротко ответила Аглая, боясь выдать голосом страх. «Да, я боюсь этого майора. И объяснить толком, почему так, не смогу. Ну уж точно не из-за того, что внешне похож на цыганского барона. Не на простого цыгана, а именно на главного в стае. То есть в таборе. Только для полноты образа ему не хватает на шее массивной золотой цепи с крестом величиной с ладонь. А так все при нем – и очи черные, и нос с горбинкой, и взгляд наглый. Если бы волосы не стриг почти под ноль и кудри бы вились. Страх мой откуда-то из глубины памяти идет, словно уже был этот человек рядом… но нет, я его не знала до вчерашнего дня. Абсолютно в этом уверена!» – подумала Аглая, а в памяти вдруг всплыли события из жизни в Самаре.
…Она до сих пор не знает, живы ли те, кого Дмитрий Марков сдал тогда, в девяносто седьмом, милиции. С его слов, взяли троих, в том числе и гражданского мужа Аглаи Станислава Осокина. Тогда от ее болезненной любви к Стасу осталось лишь сожаление о том, что он вообще встретился на ее пути и как-то очень быстро вторгся в повседневную жизнь Аглаи, а именно – в скромный быт в однушке не в лучшем районе Самары, «подсадив» Аглаю, вечно голодную студентку мединститута, на вкусные ужины и плотные завтраки, которые готовил каждый день. Он не работал официально, крутился, как и многие в те смутные девяностые. Аглая не спрашивала, откуда на блинчиках черная икра, а в старом бабушкином серванте – дорогой коньяк. Не задумывалась, почему ее сокурсницы ходят в перешитых из старья шмотках, а она – в дорогой одежде из бутиков. Не обращала внимания на косые взгляды бывших подруг, соседей-пенсионеров, которые знали ее еще в те времена, когда была жива бабушка: школьницей два месяца летних каникул Аглая проводила у нее. Она была влюблена в Стаса, мир замкнулся на нем, и если бы не обещание родителям получить диплом, она бросила бы и учебу. В детскую поликлинику по окончании мединститута ее устроил тоже он. Они были вместе почти шесть лет, надоев друг другу до чертиков. В последнее время Стас изменял ей, не скрываясь, она брезгливо-равнодушно отдалилась от него, позволяя ночевать на кухонном диване – собственной квартирой он так и не обзавелся. Их не связывало ничего, кроме памяти о нерожденном ребенке – когда она училась на четвертом курсе, он убедил ее сделать аборт. Манящая мужская харизма Стаса исчезла, он как-то поистрепался внешне, обрюзг и полысел. Все чаще одалживая у нее мелкие суммы, Стас со временем перестал их возвращать. Случайно Аглае стало известно, что он – игрок. Аглая готовилась к решительному разговору, даже подыскала для него пару вариантов недорогой аренды жилья, но однажды его арестовали. Обыск в квартире проводили в ее присутствии, но Стаса увезли раньше. Она сидела за кухонным столом, думала почему-то о том, что испорчен ее единственный среди рабочей недели выходной – пятница, а планы были… да, какие-то были, нужно только вспомнить. Или не нужно? Все равно уже ничего не исполнится, что бы это ни было. Вопрос молодого человека в гражданском Аглая поняла не сразу. О каких документах идет речь? Нет у нее в квартире ни сейфа, ни тайника! И не разбирается она, медик, в векселях и авизо. «Шли бы вы, офицер… вон со своим Осокиным!» – вдруг озлобилась она, вскочив со стула и указывая в направлении входной двери. Парень сверкнул на нее черными глазами, а Аглая замерла от страха. «Повестку получите позже, Аглая Андреевна», – произнес он с угрозой, развернулся и вышел вон…
«Глаза! Ну, конечно, это же… он! Господи, откуда?!» – Аглая вдруг поняла причину своего страха. Да, фамилию того милицейского офицера она не спросила,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
