Голос мужской. Зрелый, грубоватый и поставленный, что ли, грудной. Высунувшись на пару шагов из-за кухонного островка, она увидела только темный затылок и широкую спину, обтянутую синей рубашкой, затем незнакомец скрылся за распахнутой дверцей шкафа. Видимо, убирал свой пиджак. Почувствовав нестерпимую жажду, Женя набрала воды в стакан и выпила половину залпом. Через секунду в горле снова стало сухо – эту жажду водой не утолить, это от стресса, от накатившего волнения. Если что, решила она, огреет кого-нибудь по башке сковородкой. Первого, желательно, брюнета. Андрюшу она хоть как-то знает, а с этим ничего непонятно. Да и комплекцией тот поплотнее, кажется. Погодин – жилистый, сухощавый.
– Вечер добрый, – произнес тот самый низкий голос у нее за спиной, и Женя чуть не подскочила на месте от испуга, словно застигнутая на месте преступления.
Обернувшись, она замерла, немо раскрыв рот. Собиралась ответить, но так и не смогла издать ни звука. Прямо перед ней стоял мужчина с темными волосами и голубыми, как небо, глазами. Крепкий, атлетического сложения и охренительно симпатичный. Нет, симпатичный можно сказать про мальчишку, а про такого мужика надо говорить просто – охренительный.
– Я не вовремя, наверное, – продолжил он, потому что Женька все еще молчала, – не знал, что Андрей не один. – Он обеими руками прижимал к себе коричневый кожаный портфель, будто в нем находилось нечто очень важное и дорогое, и он явно не ожидал ее здесь увидеть. Удивление было не в глазах, скорее, в позе.
– Вовремя. Вы даже не представляете себе, как вы вовремя, – пробормотала она.
О, да! В его портфеле действительно находилось кое-что очень важное и, судя по этикетке, достаточно дорогое. Щелкнув замками, гость выудил из него бутылку коньяка, нарезку салями и сыр.
– Ничего послабже у меня с собой, к сожалению, нет, – извиняясь, сказал он.
– Ну и ладно, – пожала она плечами.
Мужчина взял с открытой полки три стакана. Это кто-то близкий. Родственник, наверное, или друг, определила Женя. Ведет себя слишком по-хозяйски.
– Нет-нет, я не пью! – воскликнула она и замахала руками.
– Пардон, – улыбнулся друг или родственник и убрал бокал со стола.
Женька виновато зарделась, когда поняла, что он принял ее за девушку Андрея. А кто она Погодину? Не домработница и не уборщица, хотя только что навела порядок у него в квартире. Не жена, не подруга, не родственница. Погодин, черт тебя дери, где тебя носит!
С другой стороны, почему она должна оправдываться за свое здесь нахождение. Пусть Андрюша объясняется, если ему это нужно. Решив и дальше нести взятую на себя обязанность блюсти в этой берлоге порядок, Женя протерла стаканы салфеткой, нарезала сыр и разложила все по тарелочкам.
Громыхнула дверь ванной комнаты – Погодин явился на кухню.
Евгения открыла рот, чтобы сказать, что уходит, но Андрей властно положил руку ей на плечо:
– Присядь.
Женька почему-то села, хотя знала, что ей нужно уйти. Она не должна здесь быть, не должна садиться с ним за стол. Но колени сами подогнулись под тяжестью его руки.
– Я рад, что ты приехал, – Андрей рассыпался в благодарностях перед гостем и объяснил Женьке: – Это мой друг Саша, очень хороший человек. Саша, это… Женя.
– Тоже очень хороший человек? – засмеялся Александр.
– Наверняка, – самодовольно ухмыльнулся Погодин. – Я еще не разобрался.
Нет, сковородкой по башке стоило бить Погодина, а не это богоподобное голубоглазое существо со спокойной улыбкой. Три слова! Нужно было сказать всего лишь три слова! «Саша, это Женя». Но Андрюша и здесь не смог без подъ*ба, пауза, коротюсенькая, почти незаметная, но с подтекстом, будто он подзабыл имя, снова поставила Женьку в неловкую ситуацию. Да чего уж там – эта пауза унизила ее!
Она глубоко вздохнула и внутренне дернулась в порыве встать.
– Извини, забыл, – вскочил Андрюша и засуетился, наливая ей чай.
Нет, ну пять минут она еще потерпит – наблюдать за суетящимся Погодиным одно удовольствие.
– Давно собирался заехать, но эта неделя была просто адская, – сказал Саша.
– Не говори, у меня тоже.
Женьке снова почудился в его словах скрытый подтекст. Андрей тем временем соорудил ей бутерброд, поразив в самое сердце своим благодушием. На хрустящем куске белого батона салями, сыр и долька свежего огурца.
– Спасибо, – поблагодарила она и взглянула на тарелку.
Сегодняшний ее завтрак составил лишь чашку кофе, так что вид этого аппетитного бутерброда вызвал у нее повышенное слюноотделение. Женька бы с удовольствием съела его, но, размешивая сахар в чае, представила, как будет выглядеть, пытаясь откусить от этого бутербродища хоть маленький кусочек.
Спасибо, Погодин, угодил.
Заботливый прямо до смерти.
Мужчины переключились на обсуждение машины Андрея, и Женька почувствовала себя чужой. Она и так ощущала себя странно в этой компании, но теперь это чувство усилилось. Умножилось. Разрослось до гигантских размеров.
– Уже размешался, наверное, – мягко сказал Саша, устав от бесконечного скрежета ложки о дно чашки, и Женя, смутившись, перестала размешивать чай.
– Не обращай внимания. Обсессивно-компульсивное расстройство. Она часто подвисает.
Александр взглянул на нее по-новому, и Женька мысленно второй раз приложилась сковородой к голове Андрюши. Хрен бы знал, что он имел в виду, но точно ничего хорошего.
– А ты у нас врач! – огрызнулась она.
– Я – нет, – после некоторой паузы спокойно сказал Андрей. – Саша – да.
– Правда? – удивилась Женя. – Вы врач?
– Да, – кивнул он.
– Женщины, наверное, готовы подраться за возможность попасть на прием к такому доктору, – выпалила Погодина и тут же подумала: «Господи, что я несу!».
Он посмеялся, помолчал и сказал:
– Нет.
– Коваль классный спец, ты обращайся, если что, – со смехом произнес Погодин.
– Андрюша, не надо так шутить, – глянул на него друг.
Потом Коваль вновь перевел на Евгению свой взгляд, но в нем уже появился отчужденный холодок, мешавший задавать какие-то вопросы.
Ну да, кто в такой момент захочет говорить о работе.
– Мне пора, – сообщила она и решительно поднялась со стула.
– Если это из-за меня, то не стоит. Я не задержусь, – Александр снова взглянул на Андрея.
– Сиди, – сказал тот. – Я провожу.
Женька попыталась как можно быстрее убраться из квартиры, схватила свою сумку и сунула ноги в балетки.
– С тебя ужин, – придержал Погодин дверь.
– Когда?
