Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Обессилев, я обмякла в сильной хватке, присматриваясь к его лицу. Синие глаза своей глубиной напоминали бушующие воды океана. Он был так близко, что можно было рассмотреть шрамы, пересекающие его скулу и бровь. Совсем незаметные издали, но выделяющиеся светлыми бороздами на смуглой коже.
– Ты красивый, – даже не знаю, почему это сказала. Наверное, потому что это правда. – Но борода совершенно лишняя.
– Сейчас станет легче, – чуть усмехнулся он. – Не сопротивляйтесь.
От его ладоней пошло тепло. Боль действительно отступила. А мужчина тем временем понёс меня на выход.
– Это правда? Король сделал меня своей невестой?
– Да, это правда.
– А если я не хочу? Если я хочу домой?
К маме, понять, почему она от меня отказалась.
– Нельзя идти против воли короля, льира.
– Мне нужно домой.
– У вас будет новый дом.
Исходящее от его ладоней тепло усилилось, на меня напала дрёма.
– Это нечестно, – язык заплетался от слабости, и слова прозвучали невнятно.
– Вам нужно отдохнуть, льира.
– Лиандра Тосни.
– Льира Тосни, – повторил он.
Услышав подобающее моему статусу обращение, я с облегчением погрузилась в исцеляющий сон.
***
Дрёма растворялась неспешно, возвращая в тело ощущения. Я отогрелась. Наконец-то. Боль ушла. Горло не саднило. И ушибы больше не тянуло. Жар почти пропал. Теперь он тлел искрами в центре груди. Лба коснулась тёплая ладонь. Я зажмурилась, не желая выныривать из беспамятства в реальность с её проблемами. Прикосновение спустилось к шее. Профессиональное, сухое и точное. Любопытство победило, я открыла глаза. После сна зрение не сразу сфокусировалось. Я лежала в кровати, а рядом сидел незнакомец. Седовласый мужчина в зелёной хламиде служителя богини Ливы.
– Не бойтесь, льира, я лекарь, – успокаивающе произнёс он.
Голос его по-старчески хрипел. Светлые глаза смотрели с профессиональным участием.
– Я не боюсь, – впервые за последнюю неделю меня не сковал приступ кашля. Правда, голос всё равно звучал сипло после болезни. – Где я? Что происходит?
– Вы всё там же, в замке Криштанд, – лекарь потянулся к прикроватной тумбе, чтобы налить в глиняную чашу исходящий паром отвар.
Нос защекотали запахи трав. Вольница, перчинка золотая, анелия розовая. Я могла назвать весь состав. Но не помнила, откуда эти знания. Зато я помнила, что последнюю неделю провела в тюрьме. И это знание развеяло сонную безмятежность.
– Меня собирались казнить, – приподнявшись на локте, я села.
К сожалению, слабость не покинула тело вместе с болью и болезнью. Голова немного закружилась. Руки задрожали. Но хоть можно было оглядеться. Комната совершенно точно не была тюремной камерой. И даже с натяжкой соответствовала моему статусу. Небольшая, но уютная, оформленная неброско. Кровать у стены, рядом резная тумбочка с выдвижными ящиками. У противоположной стены шкаф. Тоже резной, из светлого дерева. Синие портьеры обрамляли единственное арочное окно с прозрачными стёклами. Из украшений только один пейзаж кисти неизвестного художника.
– Это в прошлом, льира Тосни.
– Уже льира, – тихо отметила я под нос.
До этого палачи редко обращались ко мне по имени рода, чаще всего звучало обезличенное «ты» и «тварь». Последнее большей частью из уст нескольких адептов тёмной богини, пока они не поняли, что мои проблемы с памятью невыдуманные. И тогда они посчитали более жестоким молчание в ответ на мои попытки выяснить причины их ненависти. А потом их отвели на казнь. Я так и не узнала, чем вызвала подобное отношение.
– Вы невеста короля Идвина Пятого.
– Это я тоже помню.
А ещё слова Тибальда о том, что мой род от меня отказался. И если раньше бы меня обрадовало внимание монарха, то теперь интересовали только дела семьи. Пока я находила единственный ответ. С мамой что-то случилось. Она бы от меня не отреклась. Вот отчим мог. Сайлус меня недолюбливал.
– Что ещё вы помните, льира?
– Общее. Свою жизнь урывками. Только родных. Что с моей памятью?
– Если позволите, можно попробовать выяснить. Я попытался проверить, но… вы защищаетесь, – лекарь продемонстрировал мне ладони с заживающими ожогами.
– Простите…
– Вы не нарочно, – примирительно похлопал он меня по руке. – Готовы открыться?
– Я постараюсь, – кивнула решительно.
Все ответы во мне. Нужно только до них дотянуться.
– Тогда расслабьтесь, льира, – он приложил указательные пальцы обеих рук к моим вискам.
Тонкие губы в обрамлении морщинок зашептали заклинание. Я ощутила лёгкое прикосновение к сознанию. Угольки в груди начали разгораться, и я силой воли их потушила. Произносимые лекарем строчки начинали обретать смысл. И через секунду уже я сама про себя зашептала знакомое заклинание, следуя слог в слог с магом. Реальность рассеялась.
– Как же у тебя так легко выходит, Лиа? – Элиса досадливо надула пухлые губы.
Серые глаза наполняла обида. Нити заклинания таяли между её пальцев, когда от моих рук поднимались чёткие линии памяти.
– Ты усложняешь, – я рассеяла свою проекцию, чтобы продемонстрировать подруге последовательность действий. – Убери пассы Миллора и добавь вместо них Ро и Дих.
– Это же неправильно. Нам показывали иначе.
– Ро и Дих сложнее связать, только поэтому. Нужна подвижность пальцев. Но у тебя она развита отлично. Получится, попробуй. Когда мама впервые мне показывала эту связку, мне она давалось намного сложнее.
– Может, тебе преподавать вместо старухи Зайры?
– Говори тише. Она всегда появляется, стоит о ней заговорить, – я пригрозила захихикавшей подруге кулаком. – Сосредоточься.
Подняв ладони к вискам, я начала формировать знакомые почти с детства пассы. Элиса повторяла за мной.
– Воспоминания – река, которую подпитывают ручейки событий. Её русло беспечно, оно может иссохнуть, выбрать другой путь, создать несколько новых рукавов. Материя памяти не поддаётся контролю, воздействию извне и почти невозможна в оценке.
– И точно, учительница, – рассмеялась девушка.
– Дочери рода Тосни…
– Всегда служат Ливе. Ты постоянно это повторяешь.
– Мама обучала меня с детства, – опустив ладони, я продемонстрировала Элисе проекцию своих воспоминаний.
Белую, полноводную реку событий, что создавали мою личность.
– Странно, – хмыкнул лекарь, вырывая меня из видения.
Передо мной вновь сияла проекция, но она изменилась. Река иссохла, наткнувшись на барьер, через который пробивались лишь тонкие ручейки памяти.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
