возьми, еще не знаем! — крикнул кто-то от задней стены паба; остальные тоже что-то выкрикивали. Джеймс подался вперед, чтобы расслышать комментатора.
— Это может произойти в любой момент… Мы ждем… вот… кажется, премьер-министр выходит.
Камера тут же сместилась к главному входу, черная дверь открылась, и на пороге появился премьер-министр Томас Уоринг. Вид у него был серьезный и озабоченный, спортивная фигура в облегающем черном костюме и темно-синем галстуке выглядела значительно. Один из помощников держал над головой босса зонт. Премьер-министр помолчал, давая журналистам возможность сделать несколько снимков. Затем, забыв про зонт, под моросящим дождем решительно направился к протянутым микрофонам, слегка щурясь от вспышек фотокамер. Остановился. Посмотрел на лист бумаги в руке, поднял голову, подождал, пока гул стихнет. Выбрав момент, он веско и негромко произнес:
— Я подготовил краткое заявление. — Сделал паузу, сглотнул и начал читать: — Около часа назад министерство внутренних дел подтвердило сообщение о том, что король Англии был найден тяжело раненным на своей вилле на Мадейре и доставлен в больницу. В восемь двадцать семь по Гринвичу последовало объявление о том, что король мертв. Официальная причина смерти еще устанавливается, но предварительные данные показывают, что король Эдуард скончался от огнестрельного ранения головы. — Премьер-министр поднял голову и обвел собравшихся тяжелым взглядом. — Как премьер-министр, от имени нации выражаю соболезнования членам королевской семьи, его многочисленным друзьям и почитателям по всему миру. Наши мысли и наши симпатии с ними в этот скорбный час. Мне больше нечего сказать. — Он повернулся и попытался отойти от микрофонов.
Журналисты обрушили на политика град вопросов.
— Мистер Уоринг! Господин премьер-министр, один вопрос! — крикнул кто-то через головы остальных. — Вы сказали, «Огнестрельное ранение». Так что это было: убийство или самоубийство?
Премьер-министр подумал и вернулся к микрофонам.
— Португальские власти проводят расследование. Сейчас делать предположения мне кажется неуместным. Благодарю за внимание.
Он повернулся и пошел обратно к двери Номера Десять.
— И что теперь будет с вашей Великой хартией вольностей? — крикнул ему в спину другой журналист.
Премьер-министр, не останавливаясь, повернулся к камере.
— Давайте не сейчас, — проворчал он. — Завтра я сделаю заявление в парламенте. Всем спасибо. — Он решительно прошел через небольшую группу помощников и телохранителей, и быстро нырнул внутрь.
«Волынку и барабан» накрыла редкая тишина. Люди выражали почтение к кончине монарха страны. «Не столько человека, — подумал Джеймс, — а именно монарха. Сказать по правде, Тедди не назовешь образцом современного правителя».
Как и некоторые из его предшественников, Эдуард IX слыл бабником, и успел достать подданных своими похождениями. Дважды его вызывали соответчиком в деле о скандальных разводах, а однажды он чудом избежал обвинений в хищении средств некоего коммерческого предприятия, партнером которого, как выяснилось, он являлся. Его без конца лишали водительских прав, он задолжал банкам разных стран огромные суммы. На родине он бывал куда реже, чем в разных своих заморских владениях. Да, он по-прежнему открывал заседания парламента и скачки, его часто цитировали, например, его высказывание о том, что он лично предпочел бы корону Испании, поскольку там еда лучше, да и погода не мешает играть в гольф.
Великая хартия вольностей II сделала все эти разговоры напрасными. Название, конечно, неправильное, но так уж журналисты окрестили движение за роспуск британской монархии. Историческая Великая хартия устанавливала верховенство закона и ограничивала власть монарха, а современная Великая хартия вольностей II призывала к полной отмене института монархии.
План ее продвижения в жизнь включал ряд тщательно спланированных этапов, каждый из которых увязывал народное мнение с законодательством. Правительство четырежды консультировалось с народом и четыре раза принимало законы, которые приближали страну к окончательному роспуску королевского двора.
Запущенный парламентом несколько лет назад процесс передачи полномочий тихо и последовательно вносил незначительные изменения в британскую конституцию и организацию правительства. В результате Палату лордов упразднили. Социальная реформа устранила почести, титулы и прочие остатки унаследованных привилегий, в то время как долгожданная налоговая реформа поставила королевские земли под жесткий контроль налоговой службы, тем самым вытеснив дворянство с рынка.
Ни одно правительство не могло бы принять такие решительные, широкомасштабные меры без санкции британского народа. Годы излишеств и королевских скандалов испортили общественное мнение до такой степени, что дела двора уже никого не волновали. Какое бы благородное наследие Дом Виндзоров ни скопил за эти годы, оно было растрачено впустую чередой распутных должностных лиц. Не говоря уже о том, что слабовольные, мелочные монархи сами довели себя до гибели. Таким образом, когда была запущена Magna Carta II, большинство людей подумали, что пора выбросить всю эту труху на свалку.
В тот вечер Джеймс так и не узнал, чем кончился футбольный матч, потому что расписание программ изменили, пустив на экраны бессвязный документальный фильм-некролог о печальной жизни жалкого короля, перемежающийся непрерывными сводками последних новостей. Впрочем, они ничего не добавили к уже известному факту: король действительно умер.
— Да и ладно, — прорычал Кэл через некоторое время. — Не очень-то по нему скучали. Вот уж кто точно не был Матерью Терезой.
Калума Маккея Джеймс знал с того дня, как его семья переехала в поместье Блэр Морвен. Отца Кэла наняли егерем, чтобы помогать отцу Джеймса, управляющему большим поместьем, так у Джеймса неожиданно появился новый друг. Два этих диких молодых оленя вместе учились в школе, пропуская занятия при каждой возможности, чтобы покататься на пони, отправиться на охоту или рыбалку. Верный, никогда не попадавший в тон Кэл заменил Джеймсу брата, которого у него так и не появилось.
Дуглас Кармайкл считался их давним приятелем. Эта троица холостяков часто встречалась по вечерам в «Волынке и барабане», выпить пинту-другую пива и посмотреть футбол. Той ночью они заодно с прочей публикой сидели и ждали новостей. Ибо, что бы и кто бы ни думал об Эдуарде-мужчине, несмотря на неизбежность Великой хартии вольностей II, в ту ночь нация впервые осознала конец долгой истории монархического правления, и переварить это было не просто.
Хозяину паба Гордону быстро наскучила пустая болтовня о «национальной трагедии», и поскольку футбол показывать не собирались, он выключил телевизор, и Джеймс, невзирая на давку в баре, принес еще пива.
— Как поохотились на болотах? — спрашивал Дуглас Кэла, когда Джеймс вернулся с выпивкой.
— Неплохо. Один трофей упустили, а два других смылись еще до того, как мы к ним подобрались. Но все остались довольны. Все-таки с добычей — а это самое главное.
—
