мы пытаемся догнать великого мыслителя, объяснившего, что такое государство, задолго до нашего рождения.
Не следует, конечно, идеализировать автора. Наверняка многие читатели найдут в этой книге положения, кажущиеся сомнительными.
Мне, например, сомнительным показался тезис, что поскольку в перспективе «государство останется без классов и классовых интересов, то бюрократия будущего действительно сможет достичь того идеала беспристрастного блюстителя всеобщих интересов, к которому, в настоящее время, она с таким трудом упорно стремится». Думается, что Оппенгеймер несколько идеализирует бюрократию и слишком оптимистично исключает из анализа будущего различные групповые интересы, которые станут влиять на ее поведение. Трудно представить себе, что бюрократия будет сама по себе работать ради общего блага. Но вполне можно представить, что демократическое устройство общества и давление избирателей вынудят ее в значительной степени работать на их интересы, а не на свои собственные.
Странно, конечно, выглядят строки, в которых говорится, будто международные отношения и международная торговля начинают доминировать над военными и политическими отношениями (т.е. над системой грабежа, осуществляемого с помощью войны). Оппенгеймер ведь писал за семь лет до начала Первой мировой войны, и надо признать, что жизнь пошла по совершенно иному пути, чем виделось ученому. Тем не менее подобную ошибку в предсказании будущего тогда допускали многие аналитики. Трудно было представить, что безумие настолько скоро станет превалировать над рациональными соображениями.
Оппенгеймер ценен нам не ошибками в предсказании будущего, которое нам всегда хочется видеть лучшим, чем на самом деле, а анализом прошлого, помогающим понять мироустройство. И еще он ценен тем, что был хорошим учителем. Людвиг Эрхард — один из самых ярких экономистов-реформаторов истории Европы учился именно у Оппенгеймера. Два нестандартных мыслителя нашли друг друга и создали весьма плодотворный союз. Так что нынешняя развитая германская экономика — детище профессора Эрхарда — во многом обязана и профессору Оппенгеймеру.
Дмитрий Травин, научный руководитель Центра исследований модернизации при Европейском университете в Санкт-Петербурге (eu.spb.ru)
Оппенгеймер и государство
Франц Оппенгеймер, немецкий социолог, проработавший много лет врачом в Берлине, стал затем изучать экономику, подрабатывая написанием статей. В 1909 году он стал приват-доцентом (внештатным лектором, который получал только студенческие сборы) экономики в Берлинском университете, а десять лет спустя — профессором экономики и социологии во Франкфуртском университете, где преподавал до 1929 года, когда ему пришлось уйти в отставку по причине ухудшения здоровья1.
Оппенгеймер не соглашался с теми неокантианцами, которые утверждали, что наука о социологии должна избегать оценочных суждений и иметь дело только с голыми фактами. Оппенгеймер же, признавая разницу между фактами и ценностями, утверждал, что некоторые оценки могут быть объективно оправданны, и такая позиция позволила ему использовать понятие справедливости в своих социологических и исторических исследованиях.
Оппенгеймер оказал влияние на формирование современной либертарианской мысли через свою книгу Der Staat (The State, 1914). Расширенная версия этой книги позже появилась во втором томе его четырехтомного magnum opus, «Система Социологии» («System der Soziologie», 1910— 1935). Этот трактат содержит подробное описание истоков государства, которое, как утверждал Оппенгеймер, началось с завоевания. По словам Оппенгеймера, «Государство произошло от подчинения одной группы людей другой. Его основным содержанием, raison d’être, его причиной, была и есть экономическая эксплуатация подчиненных».
Оппенгеймер определяет шесть этапов развития государства. Первый отмечен кочевыми племенами пастухов, которые периодически атаковали, грабили и убивали оседлых крестьян. Эти победоносные пастухи тогда поняли, что больше можно добиться путем порабощения завоеванных крестьян, чем от их сплошной резни. Последовала система экономической эксплуатации, которая была институционализирована путем выплаты постоянной дани (позже названной налогами) побежденными их победителям и правителям. Различные факторы обусловливали два класса, господствующих и подчиненных, занявших одну и ту же территорию, что приводило в некоторой степени к социальной интеграции. Поскольку между соседними деревнями и кланами возникали ссоры, правящий класс требовал исключительного права на разрешение споров. Наконец, поскольку чувство национальной идентичности развивалось среди жителей территории, правящий класс (потомки первоначальных завоевателей) разработал систему права и другие формальные атрибуты суверенного правительства. То, что государство возникло в завоевании, отражает самый значимый факт его природы.
Исходя из этого Франц Оппенгеймер различает два метода приобретения богатства: экономический и политический. «Это работа и грабеж, собственный труд или насильственное присвоение чужого труда». Далее Оппенгеймер продолжает:
«Я предлагаю в следующем обсуждении называть собственный труд и эквивалентный обмен продуктов своего труда на труд других ‟экономическими методами” для удовлетворения своих потребностей, в то время как насильственное и безответное присвоение чужого труда называть ‟политическими методами” для обогащения».
Различие Оппенгеймера между Государством и Обществом стало важнейшим аспектом либертарианской философии. Государство, по его мнению, является «полностью развитым политическим средством», тогда как Общество, основанное на добровольных отношениях, является «полностью развитым экономическим средством». Так, он объяснял развитие городов в поздней средневековой Европе ростом индивидуальной свободы и появлением денежной экономики. Промышленные города, которые спонтанно развивались экономическими средствами, предлагали большую свободу и экономические возможности. Они привлекали крепостных из феодальных владений, тем самым уменьшая власть и богатство земельной аристократии.
Некоторые идеи Франца Оппенгеймера переданы либертарианским мыслителем в работе Альберта Дж. Нока, особенно в его значительном труде «Наш враг: Государство» (1935). Альберт Нок объял большую часть оппенгеймерской интерпретации политики в своей собственной работе и считал его одним из «Галилео», который смог «лишить государство морального престижа». Более того, поскольку Альберт Нок в значительной степени соглашался с мнением Генри Джорджа в отношении земли и что единственным законным налогом могло быть естественное (не улучшаемое) значение земли, его привлекало утверждение Оппенгеймера о том, что земельная рента возникла в результате неоправданной и несправедливой экспроприации земли истинным эксплуататором. В последнее время идеи Оппенгеймера были использованы австрийскими экономистами, в том числе Мюрреем Ротбардом, который, впрочем, отвергает теорию джорджистов о владении землей и земельной ренте.
Его книга «Государство» 1908 года издания задала начало всему в ХХ веке, дала старт столетию антиэтатистского, антигосударственного, прособственнического выражения. Она стала прототипом для книг Альберта Нока, для работ Фрэнка Ходорова и даже для теоретических построений Мюррея Ротбарда, которые потом стали называть ротбардианством.
Действительно, Франц Оппенгеймер написал то, что остается одним из наиболее утверждающих и вдохновляющих томов в истории политической философии. Автор стремился свергнуть многовековое ошибочное мышление на тему происхождения, природы и цели Государства и установить вместо него взгляд на государство как на фундаментальное преступление, нападение на структуру современного общества.
Он полностью разрушает общественно-контрактное представление о государстве, которое было выдвинуто большинством мыслителей времен Просвещения. Он стремится заменить эту точку зрения наиболее реалистичной оценкой государства, которая заставит любого этатиста с государственническими наклонностями извиваться:
