того, чтобы всевозможным бандитам тех давних времен (пусть даже они мягко именуются кочевниками) проще было грабить трудящееся население. Мы узнаем, что для человека существуют лишь два способа обретения благосостояния. Первый — это трудиться, зарабатывать, копить, обретать собственность… Второй — это отнимать то, что заработано у честных тружеников. Первый способ можно назвать экономическим, второй — политическим. Именно для второго способа обретения благосостояния и существует с незапамятных времен государство. Причем, в отличие от марксистов, Оппенгеймер дает понять, что оно не просто инструмент господствующего класса, с помощью которого эксплуататоры эксплуатируют трудящихся. Государство опасно как для трудящихся, так и для собственников, инвестирующих капиталы в производство. Поскольку люди, стоящие за государством, могут отнимать всё у всех. Они являются грабителями по отношению к обществу в целом. Причем, наверное, даже в большей степени по отношению к имущим слоям населения. Ведь у тех можно больше отнять денег и собственности, чем у слоев неимущих, которым, как уверяли в свое время Маркс с Энгельсом, нечего терять, кроме своих цепей.
Отнимать можно по-разному. В давние-давние времена кочевники своими набегами полностью уничтожали имущество оседлых производителей. Грабили, что могли… А что не могли, сжигали и разрушали. Часть награбленного продавали для того, чтобы купить еды, коней и оружия, становясь, таким образом, еще сильнее и возобновляя грабительские набеги ради получения новых денег и нового имущества для продажи.
Во времена просто давние грабители стали превращаться в государственников, которые, вместо того чтобы уничтожать все на своем пути, уничтожали лишь малую долю, а остальное сохраняли для того, чтобы побежденные ими народы могли трудиться и платить дань своим господам. Наконец, во времена сравнительно не столь уж давние труженики, торговцы и организаторы производства настолько привыкли к постоянному взиманию с них налогов, что даже перестали рассматривать государство в качестве разбойника, отнимающего их деньги, и сами (добровольно) стали платить налоги, полагая, будто эти платежи идут на их же собственные нужды: на обеспечение стабильности и процветания, на поддержку социально незащищенных масс, на охрану рубежей от всевозможных врагов, мечтающих захватить нашу богатую и обильную родину.
Конечно, нельзя говорить сегодня, будто государство — это абсолютное зло, будто оно лишь грабит население страны, не давая ему ничего взамен. Некоторые группы населения от государственной деятельности даже выигрывают: для них бюджетные поступления превышают налоги. Но при этом другие группы проигрывают: они отдают государству значительно больше, чем сами от него получают. А иногда они не получают практически ничего, отдавая при этом в виде налогов довольно большую долю своих доходов. При этом риторика государственных деятелей часто такова, что, послушав их, можно подумать, будто бы даже эти проигрывающие группы населения кормятся за счет государства.
Раскрывая историю происхождения государства от бандитских набегов на древние цивилизации, Оппенгеймер существенно смещает акценты в наших представлениях о соотношении власти и общества. Можно даже сказать, пользуясь любым образом некоторых классиков марксизма, что он ставит эти представления с головы на ноги. Он помогает увидеть государство таким, какое оно есть.
Нормальное мышление для человека, проникшегося государственной идеологией, таково: государство — это благо, но есть пока в его деятельности еще отдельные недостатки, связанные с недобросовестными чиновниками. Поэтому человек ищет хороших чиновников, а не найдя таковых, уповает на «доброго царя», способного навести порядок в стране. Представление, будто бы «добрый царь» сам является создателем системы, из которой прут сплошные недостатки, а благ почти не видно, пугает такого человека и заставляет принимать защитную стойку.
Нормальное мышление для человека, прочитавшего книгу Оппенгеймера, будет совсем иным: государство работает на себя, «государевы люди» чтут прежде всего свои собственные интересы; и лишь в той мере, в какой они вынуждены считаться с давлением общества, эти «государевы люди» будут возвращать обществу часть средств, забранных у него через налоги. В давние времена никакой возможности выразить свои интересы у общества не имелось. Но в конституционном государстве ситуация становится иной. Можно не уповать на «доброго царя». Можно добиться перемен, загоняя государство в угол, где ему и следует сидеть.
Человек, проникшийся государственной идеологией, выглядит просителем перед властями. И он рад, если хоть что-то удается у государства добыть: маленькую пенсию, бесплатный прием у терапевта, скидку с коммунальных платежей. Человек, прочитавший Оппенгеймера, будет размышлять по-другому: государственные служащие живут на налоги, которые мы платим, а потому они достойны что-то получать лишь в том случае, если эффективно распоряжаются нашими бюджетными средствами. Не работают нормально — пусть выметаются.
Вопрос о происхождении государства чрезвычайно важен. Его изучение сильно прочищает нам мозги. Мы постепенно начинаем разбираться в том, что здесь главное, а что случайное. Мы начинаем понимать, в чем состоит основная деятельность государства, а в чем — побочная. Более того, серьезный анализ истории камня на камне не оставляет от популярных нынче в России представлений, будто существуют правильные и неправильные народы, т.е. такие народы, которые всегда хорошо развиваются, контролируя свое государство, и такие, которые стоят на месте, поскольку государство у них хищническое. «Гипотеза об одаренности какой-либо конкретной расы, — справедливо отмечает Франц Оппенгеймер, — не использовалась нами, и мы в ней не нуждаемся. Как говорил Герберт Спенсер, это самая глупая из всех мыслимых попыток попытка построить философию истории».
Подобное утверждение очень важно для сегодняшней России, где все больше людей, понимающих, что так дальше нельзя жить, впадает в апатию и приходит к мысли, будто бы наш народ вообще «не одарен» ни экономически, ни политически. Изучение книги Оппенгеймера показывает, что проблемы-то — совсем в другом.
Конечно, нельзя сказать, будто без книги Оппенгеймера мы о подобных вещах совсем не догадывались. В последние годы у нас стала популярной теория, рассказывающая о кочующем и стационарном бандитах социолога Мансура Олсона, творившего во второй половине XX века. Олсон показал, что формирование государства в давние времена — это результат превращения кочующего бандита в стационарного, т.е. бандита, который только грабит и убивает, в бандита, который предпочитает постоянно взимать налоги с покоренных народов. Теперь мы знаем, что задолго до Олсона, еще в самом начале ХХ столетия (в 1907 г.) подобную теорию разработал Франц Оппенгеймер. Она не стала столь популярной, поскольку в те годы трудно было покуситься на государство, которое в глазах многих людей было воплощением надежд на справедливость. Но тем ценнее научный вклад Оппенгеймера, что ему удалось написать выдающуюся книгу задолго до того, как широкие массы населения и даже широкие массы научной общественности оказались способны понять то, что он пишет. Оппенгеймер опередил свое время. И сегодня, взяв в руки эту книгу,
