Когда Дерек оглянулся на меня, вопрошая выйти ему или нет, из вредности хотелось отрицательно покачать головой. Уж кто и должен был выйти это Талия- аномалия, но в последний момент передумал. Не знаю почему. Хотя возможно потому, что у неё в глазах разгорались явные признаки ярости. А мне не так-то часто удавалось поколебать МакЭвойский поистине невозмутимый характер и вывести её из себя. И посмотреть на плоды своей работы показалось забавным.
И взрыв не заставил себя ждать, как только мой сосед нас покинул, она сделала шаг в мою сторону, сжимая и разжимая пальцы, как будто, представляя, что душит кого-то. Хотя почему кого-то?
— Ты! — прошипела Талия, продолжая наступать.
— Я! — широко улыбнулся.
— Ты мерзкий отвратительный придурок! Ты что натворил?! — распалялась она.
— Ничего? — пожал плечами, хотя улыбка никак не смогла сойти с лица, выдавая с головой.
— Ты хоть представляешь, как сложно выветривать запах рады? — взмахнула она руками. — Теперь шар придётся выкидывать!
— Хотя понятия не имею о чём ты, но думаю, твой папочка купит тебе новый, малявка, — ухмыльнулся.
— О да! Он купит! Только сначала проведёт расследование, почему старый сломался! — истерично расхохоталась, начиная пугать своей маниакальностью.
— Не вижу особой проблемы! Я твоего аристократа-папочку не боюсь, — гордо расправил плечи.
— Дурак! — покачала она головой с мрачной, какой-то пустой и горькой улыбкой. — Ты пустоголовый дурак, ясно тебе?
— Ой, только не говори, что избалованная папенькина дочурка боится, что её накажут из-за такой ерунды! Что? Не даст тебе карманных денег на месяц? Или не купит новую шляпку? — нёс откровенную ересь и сам понимал это, но остановиться попросту не мог.
Горькое выражение лица сменилось такой яростью, что со вскриком Талия рванула ко мне, протягивая руки, в стремлении расцарапать мою физиономию. Перехватив её руки, мягко отвёл их назад, но резко дёрнувшись, она вырвала одну из них и дала мне пощёчину.
Какой-то момент просто стоял, глядя на МакЭвой, не понимая, что произошло, и даже прижал руку к щеке. Она ударила меня? Было не больно. Но это было… неожиданно. И чертовски унизительно, особенно замечая в её глазах ту ярость, от которой, кажется, ее сейчас разорвет.
— Какая же ты сволочь, Купер! — её крик почти потерялся в нарастающем гуле в ушах.
Малявка ударила меня? Ощутил, как сжимаются челюсти. Дышать внезапно стало тяжело, воздух, будто липкий и горячий. А потом…
Неконтролируемый толчок тела и почувствовал, как пальцы коснулись чего-то тёплого, пока красная пелена застилала глаза, и в следующий момент понял, что это, тёплое и дрожащее под ладонью, её горло. Горячая кожа вибрирует от шумных выдохов, а затылок МакЭвой прижимается к стене.
Не более чем рефлекс. На расстоянии вытянутой руки, сводя к минимуму контакт тел, пресекая лихорадочные попытки дёрнуться от меня в сторону или что-то сказать.
Видит Бог, не хотел прикасаться к ней, даже брезговал!
Глаза Талии были совершенно сухими, хотя теперь в них мелькнул намёк на страх. И это почти вытеснило любые другие эмоции. И в моей голове промелькнула внезапная мысль "Наверное, таким же беззащитным я выглядел в детстве".
— Какого чёрта это было, МакЭвой? — прорычал, чувствуя пульсацию под кожей своей ладони.
Меня не били с шести лет! Я просто не мог в это поверить.
— Уб…бери руки, — прошипела малявка, сильнее вжимаясь головой в стену, будто в попытке убежать от прикосновения.
Я осознавал, что сжимал её горло не слишком сильно, но чувство, что жилка её пульса бьётся прямо в ладонь, опьяняло. Возможно, если бы прикасался к кому-то другому, чувства были такими же! Желание унизить аристократку отдавалось в висках.
— Что ты себе позволяешь, малолетка? — прошипел, теряясь в глубинах своей злости и воспоминаний.
— Не смей трогать меня, Купер! — пыталась она вырваться, снова наполняясь злостью и яростью, от чего под моей рукой начали проявляться синяки. Увидев это, тут же отпрянул.
— Ты совсем двинулся?! — снова крикнула Талия, прижимая руку к горлу и растирая кожу на нём.
Увидя, как из-под её рук, действительно начали появляться синяки, судорожно сжал ладонь, пытаясь прийти в себя. Что это было? Почему, чёрт возьми, она вызывает у меня такие эмоции?
— Что теперь? Побьешь меня?! — неправильно истолковав, мои сжатые кулаки, закричала.
Собираясь с силами, впервые в своей жизни хотел извиниться за вспышку ярости. Пусть и она первая меня ударила, но причинять боль девчонке? Не такая я и мразь. Но её слова что-то перечеркнули в моей душе, изгоняя все сожаления, снова отключая человечность и включая режим зверя, который и помог мне выжить на улицах.
— Я могу убить тебя прямо сейчас, МакЭвой, — буквально прорычал. — Но чтобы там себе не думала обо мне, этого делать не собираюсь. Хотя мир бы стал чище, избавившись от ещё одной аристократичной высокомерной неудачницы, как ты. Но точно не стану, не переживай. Такой жертвы ты не стоишь!
Талия покачала головой с какой-то ненормальной, нервной улыбкой.
— Ты больной! Ясно тебе?
— Пошла ты, малявка!
— Я отправлюсь к ректору!
— Валяй! Заодно расскажешь про то, как шастаешь в мужское общежитие! И попробуй, докажи ему, что не такая! — усмехнулся, почти успокаиваясь.
И вдруг на её лице что-то промелькнуло. Страх? Не понимаю. Я совсем не понимаю эту девчонку! Наверное, что-то отразилось и на моём лице, потому что она не нашла ничего лучшего, чем спросить:
— Да что с тобой происходит Купер?! Я больше семи лет задаюсь вопросом, чем же не угодила тебе? Чем? — на её лице промелькнуло что-то отличное от обычного выражения презрения, что-то очень похожее на участие, но участие от неё? Ни за что!
Пройдя к двери, открыл её и указал ей:
— Пошла к чёрту!
Надо сказать, что после это сочувствия и других эмоций заметно поубавилось, оставляя на своём месте упрямо вздёрнутый подбородок. Подойдя к двери, она повернулась ко мне:
— Виджей Купер! Чтобы уже в воскресение новенький холодильный шар, стоял у меня в комнате! И об этом не должен узнать ректор.
С этими словами, она вышла. А я со всей силы хлопнул дверью, показывая своё отношение к её словам.
Глава 5. Талия
Люди инстинктивно ищут партнёров со схожими взглядами.
Талия МакЭвой
В воскресение новенький шар действительно стоял у меня в комнате. Не знаю, как Купер это провернул, но восприняла это как своего рода извинения. Лично мне за свою вспышку было стыдно. Хотя из головы не вылетало то выражение лица, которое было у него, после того, как он меня схватил. Что-то слишком напоминающее загнанного зверя.
