Книга Пробуждение - Андрей Лег

На эти слова лежащая ничего не ответила, лишь продолжала смотреть на него, как на величайшую драгоценность. И под этим взглядом юноша снова захотел убежать. Он боялся. Он боялся что лежащая перед ним вот-вот поймёт, что перед ней не брат, а чужак. И тогда эти глаза и так наполненные страхом и усталостью, окончательно потонут в кошмаре.

Он почувствовал, как по щекам у него побежала влага, как и у девочки. Она не отрывая взгляд подняла вторую руку и провела ею по своим скулам, так и не утратившие детскую округлость, но заострившиеся под влиянием болезни.

Это было последнее осмысленное усилие Татьяны. Дыхание её стало замедляться, левая рука упала на грудь, правая тоже бы выскользнула из ладоней Филипа, если бы он её не удержал. Но страшнее всего было видеть, как начали закрываться всё больше мутнеющие глаза.

Он продолжал держать эту маленькую руку и дальше. Пока не пробежала последняя судорога, пока девочка не испустила последний вздох. И ещё немного. Казалось, что если он не отпустит руку, то девочка будет жить… Но холод быстро распространялся по разгорячённому телу, по которому перестала бежать кровь. И только тогда юноша в теле мальчика, аккуратно положил вторую руку поверх первой на груди, после чего потянувшись закрыл глаза окончательно. Глаза, которые до последнего смотрели на человека, что бы столь дорог Татьяне. Брата, которого здесь не было, но разве это было важно для неё, если она не знала?

Вновь одеревеневшее тело он поднял с табуретки только со второй попытки и сил едва хватило, чтобы добраться до двери где его продолжал ждать аки верный пёс слуга.

Он понял всё без слов и поддержал хозяина крепким на удивление руками. До комнаты он Филипа едва ли не дотащил и опуская его на кровать, глотая слёзы сказал: — Я всё сделаю господин. Всё. А вы отдыхайте. Отдыхайте пожалуйста, не оставляйте меня и вы. Умоляю.

Последнее что увидел Филип прежде чем сознание угасло, был солнечный луч в окне пробежавший по его руке и будто отразившийся от красного стёклышка у него на руке.

*****

Изнанка

В этот момент застонав наконец пришла в себя Фея, вырвав силой своё сознание из обморока. Выглядела она при этом препаршиво, даже несмотря на врождённый дар, что поддерживал её тело и облик в идеальном виде многие столетия. Но всполохи энергии уже больше не бегали по её телу и крыльям, лозы цветов завяли, а одежда начала понемногу расползаться по швам. Но не обращая на это внимание, фея сосредоточилась на линии своего рода. И закричала от разрывающей душу боли, увидев, что ещё одна нить оборвалась навсегда.

Чтобы заглушить боль, она было переместила своё внимание на второго члена семьи, дабы закончить дело. И даже развела ладони для накопления энергии. Но остановилась. К ней воззвала кровь семьи, душа той что только-только отошла в иной мир. Два полных часа пролетели как один миг. И желание убивать немного потухло к глазах феи.

На мгновение её руки пошли вниз, но остановились ведь девушка приняла новое решение. Хлопнув ладони, она однако не послала сгусток накопленной силы по связующим каналам. Наоборот сосредоточившись и вновь начав разводить ладони крылатая вытягивала из личного пространство цепь, что падала к её ногам ржавыми звеньями. С трудом ей удалось вытащить вслед за звеньями и двузубый крюк, что венчал одну из сторон. Сделав это и даже заставив стоять себя ровно, она привычным движением подняла оружие и начала раскручивать его над собой, проговаривая про себя слова на «старом» наречье.

И с последним словом метнула крюк в пространство, прорывая его. Если бы кто-то в этот момент был бы в комнате Стефана, ему предстояло бы увидеть редчайшее явление, контролируемого прокола. Но комнаты была лишена посторонних и поэтому крюк беспрепятственно влетел в неё и вошёл прямо в грудь бессознательного тела. Однако пойдя назад он не оторвал кусок грудины, а потащил два небольших облачка черно-белого цвета.

Эти сгустки и упали перед ней, когда оружие вернулось «домой». И тут же начали формировать две фигуры. Сама Фея подумала: — Стоит в следующий раз обойтись сновидением. Эти частички меня окончательно в могилу загонят.

Она не торопилась. Вначале дожидаясь, чтобы осколки сформировали приемлемый образ тела. А потом, когда в этих телах наконец появятся сознания, с которыми можно разговаривать.

Стефан очнулся первым и его глаза расширились, когда он посмотрел на фею. Встав, он тут же опустился перед ней на одно колено и сказал: — Госпожа Экалрат, благодарю вас, что ответили…

Фея махнула рукой прерывая его речь и Стефан замолчал, но не вышел из коленопреклонённой позы. Хотя его и трясло от усталости и холода.

Филип будто в противовес очнувшись тут же упал на спину. Казалось очнулся он посреди матерного разговора, ведь тут же выдал непереводимую матерную конструкцию.

— Высказался? — решила уточнить Экалрат, перебирая цепь в своих руках

— Нет, но не вижу причин продолжать. Сейчас мне гораздо больше хочется набить морду тому в чьё тело я вселился.

— Да как ты смеешь?! — тут же поднялся Стефан и стараясь не повернуться к первопредку спиной, попытался прожечь лежащего взглядом. А Филип услышав вопрос приподнялся и прищурился.

— А… пьянь, так ты жив. Отлично. ИДИ СЮДА ПИДОРАС!!!

Казалось силы, что ещё совсем недавно полностью покинули Филипа, вернулись к нему не просто в полном объёме, но и с надбавкой сверху. Вскочив, он бросился в атаку, и подросток только завалившись на траву смог избежать не очень умелого, но достаточного быстрого удара.

Правда он и сам не просто упал, а попытался пнуть в колено атаковавшего. Экалрат позабыв о своих возможностях попыталась встать между дерущимися, но внезапно попала под сдвоенный удар и будучи достаточно лёгким существом с криком отлетела прочь.

Этим она отвлекла бедного Стефана, и он пропустил удар в челюсть оказался немного оглушён и нехорошо зашатался. И даже тот факт, что здесь было не физическое тело, а лишь часть духовного не помогло. Разум плохо воспринимал происходящие продолжая проецировать стандартные реакции на нестандартное состояние.

А Филип продолжал бить, добавлял к физическому воздействию психологическое: — Бухал значит?! Отдыхал душой Б****?! — он подловил противника и сначала заставил опуститься на колени, а потом добавил пнув его в лицо: — Дома сестра умирает! — ещё один пинок, но уже в живот: — А он пьёт пьёт, П******!

От дальнейшего избиения Стефана спасли алые