Книга Магазин из Ниоткуда - Росс МакКензи

Эдинбург, декабрь 1878 года

Стук в дверь сиротского приюта для мальчиков, располагавшегося в старом замке, раздался ровно за пять минут до полуночи.

Поначалу стук остался без ответа. Посетитель терпеливо ждал, стряхивая с плеч падающие снежинки. Немного погодя, он взялся за трость с серебряным набалдашником и с силой постучал в дверь трижды.

Не прошло и минуты, как за дверью послышались звук шагов, бряцание ключей и тяжелых запоров.

Дверь распахнулась.

За ней стоял мужчина в ночной рубашке. Он был тучным, с толстой шеей, и только аккуратно подстриженная борода выдавала место слияния шеи и подбородка.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он, хмурясь из-под очков.

Посетитель кивнул:

– Полагаю, что можете. Это вы настоятель приюта?

– Он самый, – ответил настоятель. – А вы кем будете?

Мужчина, стоявший на ступеньку ниже, поднялся, и теперь они и настоятель находились на одном уровне. Он был куда выше среднего – больше шести футов в высоту, широкоплечий, с квадратной челюстью. Его аккуратно подстриженные, отливающие серебром волосы и эспаньолка, казалось, блестели в мягком свете лампы. Его глаза были холодного голубого цвета.

– Я пришел по поводу мальчика, – вкрадчиво произнес он.

После секундного колебания в глазах настоятеля мелькнуло понимание.

– Ах да, – ответил он. – Пожалуйста, пройдемте внутрь, согреетесь.

Высокий джентльмен кивнул, заходя в Приют потерянных мальчишек. Хотя неизвестно еще, где теплее…

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мистер?..

– Шарп. Виндиктус Шарп. Ничего не нужно, спасибо. Я бы предпочел увидеть мальчика как можно скорее.

– Не поймите меня превратно, мистер Шарп, но для посещения можно было бы выбрать более удачное время.

– Лечебница не хотела привлекать к мальчику лишнее внимание. Такие вещи бросают тень… Если, конечно, вы не хотите, чтобы… состояние мальчика стало всеобщим достоянием?

Настоятель покачал головой:

– Нет-нет, что вы, действуйте, как считаете нужным.

– Очень хорошо, – отозвался Виндиктус Шарп. – Этот мальчик… он здесь с рождения?

– В общем и целом да, – кивнул настоятель.

– А эти… инциденты… они случаются регулярно?

И снова настоятель кивнул. Лицо его изменилось при одном только упоминании мальчика и приобрело выражение одновременно испуганное и наигранно-обеспокоенное.

– Думаете, вы сможете что-то сделать? – воскликнул он, заламывая руки.

Шарп приподнял бровь:

– Могу я с ним поговорить?

Настоятель взял лампу и повел Виндиктуса Шарпа через вестибюль в сторожевую, где снял с крюка на стене большой ключ. После этого они прошли по коридору, увешанному портретами предыдущих настоятелей и благотворителей.

– Смотрите под ноги, – предупредил настоятель, когда они начали спускаться по темной винтовой лестнице, которая привела их в другой коридор, освещенный лишь одним газовым фонарем. Пахло сыростью и грязью, перебивавшимися едва уловимым запахом хлорки.

– Вы держите его здесь, внизу? – спросил Шарп.

Настоятель, шедший впереди, обернулся, и лицо его побелело от стыда.

– У нас нет выбора, – сказал он. И добавил, словно извиняясь: – Его очень хорошо кормят. И мы выпускаем его на воздух раз в неделю. В этом городе немало детей, с которыми обращаются в разы хуже.

Шарп ничего не ответил.

Они достигли двери в конце коридора. Настоятель достал ржавый ключ и вставил его в замочную скважину. Ключ поворачивался тяжело, и открыть замок удалось не с первой попытки. Настоятель потянулся к ручке двери, но ее накрыла затянутая в перчатку ладонь Шарпа.

– Думаю, дальше я сам, – сказал он.

Настоятель уставился на него:

– Один? Вы уверены?

– Вы можете подождать меня здесь, – ответил Шарп. – Но если мне нужно оценить состояние мальчика, тогда да, я должен поговорить с ним наедине.

Настоятель утер выступившие над губой, несмотря на холод, капли пота.

– Ну что ж, – вымолвил он. – Если так необходимо. Но я буду здесь за дверью, если вам понадоблюсь.

Губы Виндиктуса Шарпа дрогнули. Похоже, он усмехнулся, но повернулся к двери прежде, чем настоятель смог бы с уверенностью сказать. Посетитель взялся за ручку и медленно отворил дверь.

Его взору открылась совсем маленькая квадратная комната. Единственными предметами мебели были небольшая чугунная кровать и простой деревянный шкаф, забитый книгами разного размера и толщины.

Рядом с кроватью на полу сидел мальчик на вид лет десяти, до того тощий, что можно было косточки пересчитать, с копной нечесаных волос. Внешность у него была бы совсем непримечательной, если бы не глубокие и серые, как штормовой океан, глаза.