хотелось доказать самому себе, что он еще способен нравиться молодым девушкам. Может быть поэтому Дэни позарился вчера на эту пухленькую дуреху, которая, правда, пошла с ним только после хорошего глотка нанока…
Выбросив всю эту дурь из головы, Дэни поднялся, сходил в туалет, залез под ионный душ. Завтрак трогать не стал. Пусть толстуха перекусит перед тем, как выметется отсюда. Через пятнадцать минут он был уже на берегу, заняв стратегическую позицию неподалеку от пляжного бара. С заправским видом отдыхающего расположился в шезлонге под полосатым тентом, плотная ткань которого гулко трепетала на морском ветру. Робот-севр, не спрашивая клиента о предпочтениях, принес ему запотевший бокал с трубочкой и оранжево-зеленым ломтиком лимандрина, плавающим поверх напитка.
– Что это? – капризно, как полагается курортному бездельнику, осведомился Дэни.
– Тривер, – ответствовал серв и укатил, слегка увязая в песке единственным своим колесом.
Кивнув, Дэни присосался к трубочке, как бы невзначай озирая пляж. Рабочий день начался по давно отработанной схеме. Несмотря на ранний час, шезлонги не пустовали. Да и в волнах мелькали головы купающихся. И теперь осталось лишь определить, какое именно из сотен почти одинаково стройных и загорелых женских тел принадлежит его сегодняшней клиентке? За последние столетия геронтология шагнула так далеко вперед, что судить о возрасте человека, особенно женщины, по внешнему виду стало совершенно невозможно. Однако у Дэни были все основания полагать, что уж свою-то клиентку он узнает с первого взгляда. Солнце достигло зенита и миновало его. Дэни выпил, наверное, два литра тривера и других напитков, несколько раз отлучался по естественным надобностям, возвращался на свой наблюдательный пункт, но все никак не мог высмотреть потенциальную жертву личного убийственного обаяния.
Он уже собирался возвращаться домой, когда прилив, вызванный слабым притяжением двух крохотных лун, вынес на берег женщину. Она ничуть не смахивала на Афродиту и появилась из морской пены весьма буднично. Отжимая на ходу светлые волосы, женщина прошла мимо жиголо, который окинул ее профессионально оценивающим взглядом. Дэни нажал на подлокотнике сигнальную кнопку, и робот-серв принес еще один шезлонг, а потом замер неподалеку с бокалом охлажденного напитка на подносе. Когда незнакомка поравнялась с ним, Дэни, словно приглашая, помахал рукой. Блондинка присмотрелась к нему, чуть помешкала и опустилась в шезлонг.
– Рекомендую, – сказал Дэни, подавая знак серву. – Тривер – самый популярный напиток нынешнего сезона!
Незнакомка благодарно кивнула и взяла бокал.
– Согласна, – проговорила она. – Тривер предпочитают в этом сезоне, его любили и в прошлом, и в позапрошлом… Здешняя кулинарная серв-система редко балует разнообразием.
– Постойте! – воскликнул Дэни. – Попытаюсь угадать… Вы не отдыхающая, верно? Сотрудник курортной администрации?
– Почти попали, – согласилась та. – Я врач-бальнеолог. Знаете, что такое бальнеология?
– Наука о санаторно-курортном лечении, – блеснул он эрудицией. – И много у вас пациентов? Если это, конечно, не врачебная тайна.
– Увы, – вздохнула блондинка. – Немного, но это не секрет. На Сочи прилетают не лечиться, а развлекаться. Похоже, я до седых волос буду собирать статистику по бальнеологическим свойствам здешнего климата.
– До этого вам еще далеко, – галантно заверил ее Дэни.
Женщина усмехнулась.
– Благодарю за комплимент, – сказала она. – На самом деле мне около восьмидесяти. Лет пятьсот назад такие, как я, выглядели дряхлыми старухами.
Дэни с откровенным любопытством окинул взором все еще недурственные формы собеседницы. Что это, псевдоплоть или все натуральное?
– Наговариваете на себя, – заключил он. – Больше пятидесяти вам не дашь.
– Кто же вы, таинственный мастер изысканных комплиментов? – осведомилась блондинка.
Ее собеседник коротко поклонился и представился:
– Дэни Николсон – бездельничающий бонвиван, скучающий по женскому обществу.
– Так я и знала, – вздохнула она. – Искатель легкой поживы. Юный альфонс, соблазняющий скучающих пожилых леди.
Дэни наклонился к ее уху и вполне серьезно попросил:
– Думайте что угодно, но, пожалуйста, никому не рассказывайте.
– Я слыхала о… таком, – откликнулась блондинка, – однако думала, это местная байка. Обещаю молчать, но при одном условии: вы пригласите скучающую пожилую леди на ужин. Кстати, меня зовут Карен Бишоп.
* * *
Ноздреватый, как сыр, ломтик малой луны висел над морем, выстлав вдоль него маслянистую дорожку. Луна большая еще не взошла. Волны вкрадчиво лизали песок. Незримо парили рыбоядные ящеры, изредка затмевая острыми крыльями звезды. Они высматривали жирных октопусов, что оставляли в черной воде изумрудный мерцающий след. Многоэтажники гостиниц и ресторанов кристаллическими гроздьями светились в вышине. Поселок у их подножия погрузился в сон. Только на пляже то и дело путались под ногами уединившиеся парочки. Дэни и Карен долго не могли отыскать свободное местечко.
– О, мои ноги! – простонала блондинка, в изнеможении опускаясь на песок. – Такое не пристало вытворять в преклонном возрасте.
Она с наслаждением вытянула ноги.
– Ты была великолепна, – проговорил Дэни, останавливаясь рядом.
– Ты что-то сказал?
– Я говорю, что и сам еле держусь на ногах, – откликнулся Дэни.
– И это слова человека, который довел почтенную женщину почти до инфаркта…
– Почтенная женщина с ногами танцовщицы из кордебалета…
– О, новый тур комплиментов. Продолжайте, юноша! Моя крепость долго такую осаду не выдержит.
Дэни опустился рядом с ней на корточки.
– Это не совсем комплимент, Карен, – сказал он. – В свои семь с лишним десятков ты полна жизни. А я, хотя мне нет и двадцати пяти, порой кажусь себе стариком. Пусто как-то все, бессмысленно.
– Может быть, мы с тобой близнецы, которых разлучили в детстве, – усмехнулась она. – Только, в отличие от меня, ты полвека провел в анабиозе.
– Я не шучу. Ты врач, у тебя есть дело. А я – жиголо на службе у администрации планеты.
Карен смотрела на него, запрокинув голову.
– Наверное, каждый однажды делает свой выбор, Дэни, – на этот раз без насмешки произнесла она. – Здесь море, солнце, скучающие женщины… Такая планета. Глотни нанок, и все твои сомнения исчезнут.
– Я только это и делаю, – пробурчал Дэни и, отвернувшись, стал смотреть на блестящую дорожку, к которой присоединилась еще одна – восходила большая луна.
– А почему об этом ты заговорил именно со мною? – удивилась Карен. – Или… это входит в программу совращения? Ох, прости!
– Ничего, – буркнул он. – Ты права, это редкий прием, применяемый только в особых случаях.
– Значит, мой случай особый… Спасибо, Дэни.
– Не за что.
Со стороны моря к берегу приближался темный округлый объект, но парень его не замечал.
– Впрочем, все еще можно изменить, Дэни, – вновь заговорила женщина.
Он снова повернулся к ней.
– Каким образом?
– Улетай отсюда.
– Куда же?
– На одну из недавно открытых планет, – сказала Карен. – Поселись там, выруби делянку в девственном лесу, построй хижину, распаши поле, засей его зернами, ходи на охоту и рыбалку, выбери себе девушку из числа колонисток, нарожай детишек. Перестань глотать
