Ну, там солнце сдвинуть вбок или скатерть достать, которая вместо тебя ругаться будет, — самобранка называется.
ВОЛЬКА. Не нужно мне ни солнца, ни скатерти! Ты лучше бороду сними.
ХОТТАБЫЧ. Ну, ладно. Слово друга — для меня закон! Правильно я говорю? Бороду, так бороду. Сейчас вот только вырву волосок из своей бороды, и твоей бороды как не бывало. (Вырывает здоровенный клок бороды.) Вай! Больно! Ну, ничего... для друга... Сейчас только заклинание скажу...
№ 10
Сцена Вольки и Хоттабыча
ХОТТАБЫЧ Только чур не подслушивать.
ВОЛЬКА. Очень надо!
ХОТТАБЫЧ. Чур-чура, шаровары... Нет... Цоб-цобе, тары-бары... Сейчас, сейчас.
ВОЛЬКА. Да что же ты, Хоттабыч?
ХОТТАБЫЧ. Я забыл, как расколдовать малое колдовство. О горе мне, горе!
ВОЛЬКА. Ну, что же ты делаешь?
ХОТТАБЫЧ. Сейчас, сейчас придумаю!
ВОЛЬКА. Ну?
ХОТТАБЫЧ. Абра! Нет! Кадабра! Нет... Ой, этот джин все испортил, как голова болит. Ничего вспомнить не могу.
ВОЛЬКА. Ай, Хоттабыч, что ты делаешь? Ну как же мне теперь жить?!
№ 11
Танец брадобреев
В комнате появляются три цирюльника в набедренных повязках и чалмах. Они несут на руках цветастую подушку и с почетом усаживают на нее Вольку.
С другой стороны комнаты выплывают три волшебные девы (судя по всему, бывшие кариатиды из первой картины). У них в руках сосуды с благовониями, полотенца и опахала.
Мечи цирюльников оказываются огромными складными „опасными” бритвами. Раскрыв бритвы, цирюльники начинают бешеную пляску.
В танец вступают волшебные девы.
Затем все они, плотным кольцом окружив Вольку, стремительно бреют его.
Два, три мгновенья, и...
Зрители видят Вольку без бороды... С бритой наголо головой.
Вольке дают в руки зеркало. Он глядится в него — глаза расширяются от ужаса. Зеркало с грохотом падает на пол.
ВОЛЬКА. Где мои волосы?! Я же совершенно лысый!!
ОДНА ИЗ ДЕВ. (подметая пол). Вот твои волосы, о прекраснейший из клиентов!
Раздается звонок в дверь. Лысый Волька мечется по комнате, не зная, что предпринять.
Звонок повторяется.
Хоттабыч хлопает в ладоши. Цирюльники и девы исчезают. Волька показывает Хоттабычу на шкаф. Хоттабыч, кряхтя, залезает в него.
Волька надевает зимнюю шапку-ушанку и открывает дверь.
В комнату входят супруги Хапугины. В руках у них аляповатые предметы „под старину”.
ВОЛЬКА (растерянно). Я вот тут хотел... Голова замерзла. Ой, здравствуйте!
ХАПУГИНА. Но мы уже виделись сегодня утром! Ты еще нес какую-то грязную бутылку.
ВОЛЬКА. Ах, да... Совсем забыл.
ХАПУГИН. Почему из твоей квартиры раздается такой грохот?
ХАПУГИНА. Почему ты в зимней шапке?
ХАПУГИН. Почему у тебя на столе джин?
ХАПУГИНА. Почему на полу осколки?
ХАПУГИН. И почему...
ХОТТАБЫЧ (из шкафа). Апчхи!
Супруги удивленно переглядываются.
Хапугин подходит к шкафу и решительно открывает дверцу.
В шкафу стоит Хоттабыч.
Волька застывает от ужаса.
ХАПУГИН. Никого.
ХАПУГИНА. (совершенно другим тоном). Я рада, что у тебя, Волечка, все в порядке.
ХАПУГИН. Действительно, удивительно послушный, самостоятельный мальчик.
ХАПУГИНА. Молодец.
ХАПУГИН. До свидания, Волечка!
ХАПУГИНА. Всего хорошего, Волечка! И дальше веди себя так же!
(Уходят.)
ВОЛЬКА. Ничего не понимаю. Что это с ними?
ХОТТАБЫЧ (выходит из шкафа). Ну как, любезный Волька ибн Алеша?
ВОЛЬКА. Да эта же настоящая телепатия! А я читал, что телепатия — лженаука. Нет, это у тебя, действительно, здорово получилось. Но как быть с моей лысиной?
Волька поднимает осколок зеркала и снимает шапку. На голове у него обычная прическа. Волька радостно скачет по комнате, кружа Хоттабыча.
ВОЛЬКА. Хоттабыч, ты — гений!
ХОТТАБЫЧ. Слава Аллаху! Мне удалось освободиться от этого злого джинна. (Указывает на бутылку.) Из-за него я забыл заклинание. Пусть он всегда сидит в бутылке, не освобождай его, о Волька ибн Алеша, никогда в жизни!
ВОЛЬКА (складывает руки по-восточному). Слушаюсь и повинуюсь!
Оба весело смеются. Неожиданно Хоттабыч обрывает смех и мрачнеет.
ВОЛЬКА. Что это ты вдруг погрустнел?
ХОТТАБЫЧ. Как же мне, о юный мой друг, не впасть в печаль? Весь день стараюсь сделать тебе приятное и каждый раз столь горестно ошибаюсь... Скажи мне о желании твоего сердца, и я немедленно выполню его.
ВОЛЬКА (слегка смутившись). Я хотел бы помириться с Женей...
ХОТТАБЫЧ. Гм. Несколько странное желание. Но я обещал. А слово Гассана Абдурахмана ибн Хоттаба — закон!
Хоттабыч вырывает волосок.
ХОТТАБЫЧ. Чах-чанах, шари-вари. (Вспышка, затемнение, свет.)
В школьной праздничной форме, в парандже, в сандалиях и с большим опахалом из павлиньих перьев стоит Женя.
В танце она приближается к Вольке.
№ 12
Сцена Жени и Вольки
ВОЛЬКА. Где же она?
ХОТТАБЫЧ. Далеко. За десять тысяч локтей отсюда.
ВОЛЬКА. Что ты с ней сделал? Ты же дал слово!!
ХОТТАБЫЧ. Слова свое я всегда держу. Я ее ни в кого не превращал. Просто я убрал ее, как ты и просил. Теперь она никогда не найдет дорогу обратно.
ВОЛЬКА. Старая ты балда!
ХОТТАБЫЧ. Позволь полюбопытствовать, что означает это столь благозвучное слово „бал-да”?
ВОЛЬКА (смутившись). Оно означает... оно означает... В общем балда — это очень мудрый человек!
ХОТТАБЫЧ. Я благодарен, мой юный друг, за столь лестную характеристику. Но почему у тебя слезы на глазах? Я опять сделал что-нибудь не так? Ведь я выполнял твои желания?
ВОЛЬКА. Десять тысяч локтей! Она пропадет! Бедная Женечка!
ХОТТАБЫЧ. Нет, я ничего не понимаю! От богатства ты отказался, борода тебе то нужна, то не нужна. Женю то позвать, то прогнать... Может, тебе не понравится и то, что твой враг Гога теперь лает?
ВОЛЬКА. Как лает?
ХОТТАБЫЧ. Как? Обыкновенно как: гав-гав-гав!
ВОЛЬКА. Боже мой!
ХОТТАБЫЧ. Опять не угодил! (Расстроенный, поет.)
№
