я.
— Ничего, — он повертел головой. — Иди дальше, я отолью.
Я пошел дальше. Тропинка вильнула в сторону и увела меня от реки. Вдруг стало холодно и совсем темно. Пробираться пришлось через траву выше колена. В лесу шелестели листья, и раздавался какой-то бой. Он доносился из ниоткуда и проходил через меня волнами. Я пожалел, что не одел куртку, но вспомнив про Марка, тут же выкинул эту мысль из головы. Игорь отстал окончательно. Я постоял с минуту, дожидаясь его, но он так и не появился. Тогда я пошел дальше. Высокая трава теперь хлестала меня по бедрам, оставляя следы на черных брюках. Местами тропинку подтопило, и мне пришлось перебираться по камням. Тропинка прилично ушла в сторону, и в один миг я даже не мог сообразить — в какой стороне течет река. Пропал её запах, кваканье лягушек, шум воды. Несколько минут я пробирался уже через совсем густую чащу, как вдруг по ноге меня что-то ударило. Ты чего, Тимоха?! Это же просто телефон! Я достал мобильник и прочитал сообщение о том, что несколько минут назад мне звонил какой-то абонент. Телефон здесь не ловил. Пройдя ещё пятьдесят метров, я наткнулся на развилку. Влево и вправо уходили такие же две разросшиеся тропинки, разглядеть которые возможно, лишь когда по ним идёшь. Стоит сойти шагов на двадцать в сторону — и окажешься в чаще. Вдобавок стало совсем темно. В густой растительности я не видел даже своих ног. Остановившись на развилке, я попробовал позвонить Марку. Нет сети. Тогда я включил фонарик и посветил вокруг. Лучше видно не стало, лишь расплывчатые тени травы и веток падали в противовес лучу фонаря. Бой усилился. Теперь он накатывал на меня каждые две секунды, сотрясая внутренности. Не слышный, но чувствительный. Позади хрустнула ветка, кто-то вцепился мне плечи и надавил так, что я упал на колени.
— Сорян, Тим! — сказал улыбающийся Игорь. — С горки слишком разогнался! Нам направо.
— Ага.
Вскоре лес впереди поредел. Кроны освободили фиолетовое небо. Мы вышли на дикий галечный пляж, где собралось человек пятнадцать. Бой, который тревожил меня по пути, оказался басами из портативной колонки. На пляже было тепло, светло и, похоже, весело.
— А вот и мой братик! — крикнул Марк, вырываясь из толпы. — Кто ещё не знает, знакомьтесь — Тимофей, Тимоха, Тим!
Двое парней крутились возле мангала, откуда тянулся ароматный запах мяса со специями. Одна парочка уединилась на пирсе, ещё одна — как мне показалась уже бывалая — отошла дальше и друг на друга покрикивала. Демидова была там, как и Вишневская. Она стояла рядом с Марком, позволяя приобнимать себя за талию. По больше степени молчала и улыбалась в привычной себе манере. Для Маши подобное поведение казалось нормой. Скромная, тихая, молчаливая она принимала ситуацию и оказываемое ей внимание. Да и в целом, отличиться кому-то активностью, когда в компании есть Марк — было почти невозможно. Лидер, душа компании и главный заводила всех держал в тонусе:
— Теплый, скоро там мясо?! Соболь, ну хватит там уже Аньку на пирсе щупать, идите сюда! Макс, ну а вы что, опять сраться весь вечер будете?! Мы с Игорьком салют для девчонок купили, но если это успокоит Ольку, то скажем, что сюрприз от тебя!
— Ах-ха-ха!
После долгих уговоров я согласился выпить бутылку пива, хоть и не любил чувство опьянения. Всё вокруг становится чуточку ненастоящим, а сам ты будто покрываешься дополнительной оболочкой. Мне всегда представлялось, словно я надевал водолазный костюм, и эта толстая кожа защищала меня от жизненных колючек. Хочешь упади, хочешь вытвори нелепость, хочешь заговори с тем, с кем никогда не решался заговорить. Цена за этот костюм — измененное сознание. По мне: оно совершенно того не стоило.
Вечеринка набирала обороты. Моисеев полез купаться, хоть вода в начале марта, тем более в реке, оставляла желать лучшего. Муха набрался крепкого и осмелел. Если первый час он лишь поглядывал на Вишневскую, то теперь обхаживал, лез с дурацкими вопросами и просил показать что-нибудь из легкой атлетики:
— Из легкой атлетики?! — спросил Марк. — И что, ты думаешь, она может тебе показать? Сгонять в магаз за пивом меньше, чем за две минуты?! Голову включи, Муха!
— Да я просто… Я же…
Вишневская, похоже, только и ждала, когда Муха отлетит подальше. Подошла ко мне.
— Забавно получилось, что Марк оказался твоим братом.
— Ага.
Вишня спустила шлейки топика с плеч и принялась впитывать последние лучи кровавого солнца. Я хотел ей сказать, что под такими лучами она всё равно не загорит, но забыл, услышав обезьяний вой Мухи. Это он заметил её голые плечи.
— Подумай на счет моих слов о спорте, Кононов. Ты, вроде, умный парень, но…
— Что?
— Девушки любят спортивных.
— А с чего это ты обо мне переживаешь? — спросил я, заручившись смелостью светлого нефильтрованного.
— Ну …, — Вишня посмотрела на реку. — Да так… Просто… Ты же… Думаешь, я не знаю, зачем ты к Демидовой подходил? Вот если бы…
— Мясо готово! Давайте все сюда!
Марк собрал всех возле импровизированного стола и произнес речь о молодости, которую нужно прожигать во всю мощь. Ребята выпили крепкого, я — пива, Вишневская — сок. Теплый снял мясо в общую миску, а затем быстро раскидал по одноразовым тарелкам.
— Держи!
— С кровью? — спросил я.
Мне показалось, что мясо пахло как-то странно. Не похоже, что оно было испорчено, но, может быть, его передержали в маринаде или типо того. Оно приобрело какой-то привкус, а чтобы его скрыть Теплый от души насыпал приправы. Вдобавок к этим странным ноткам запаха, оно было ещё и недожаренным. Я разрезал свой кусок и увидел яркие-розовые пятна между волокнами.
— Меньше трынди, Тимоха, больше жуй! — крикнул Марк и сорвал свой кусок зубами прямо с шампура.
И пускай выглядело мясо непривычно, но оказалось на удивление вкусным. Я съел своё и хотел взять ещё, но ребята склевали всё, точно оголодавшие вороны.
Мы просидели на пляже до полуночи. Мне позвонила мама, и я уверил её, что скоро буду дома. Вишневская и Демидова сказали, что и так погуляли на час больше разрешенного, и им нужно домой. Марк поцеловал Демидову в шею и просил остаться ещё немного. Вишневская разозлилась и чуть было со всеми не разругалась. Парни вызвали им такси, и мы все вместе пошли их провожать.
Недожаренное мясо дало о себе знать. Я почувствовал тяжесть в животе. Внутри что-то крутило и булькало. Сказал Марку, что поеду с девчонками.
— Не-не-не, — сжав меня за шею так, что захрустели
