Книга Бессердечный - Джейд Вест

Вероятно, да. Вероятно, я оказалась куском дерьма в его куче.

Одно было понятно наверняка — даже если он не был уверен точно, то румянец на моих щеках подтвердил его правоту.

Я была девственницей.

Безнадежной девственницей, жаждавшей прикосновений. Действий. Грубого секса до боли.

От причинения боли самой себе меня могло спасти только одно — человек, который сделает это за меня.

— Сделай это, — шипела я. — Покажи мне, какой ты плохой мальчик, и трахни меня, Морелли. Трахни меня и умри за это.

Он бы сделал это. Я знала, что сделал бы. Потому что видела неприкрытое желание в его глазах, сосредоточенных на моих, пока тот спускал мои трусики вниз по бедрам. Я бы потеряла свою девственность у стены в туалете с задранным до пояса платьем и была бы благодарна за это.

Но у Люциана Морелли не было шанса.

Нас обоих привел в чувства стук в дверь и звуки шагов. Мужских шагов. Приближающихся шагов.

— Илэйн? Ты здесь? Твой клатч валялся на полу снаружи, ты разума лишилась?

Люциан молчал, как и я. Наши лица разделяли считанные сантиметры, дыхание было прерывистым.

— Илэйн?! Ты здесь? Серьезно, какого черта ты думала? Твоя мама не на шутку взбесится. По меньшей мере, бери свой кокаин с собой, когда хочешь поссать.

О нет.

Нет.

Это был Сайлас. Мой кузен и один из немногих, кого я считала близким человеком.

Мой кузен ворвался в туалетную комнату без секундного промедления, застав меня прямо в объятиях заклятого врага нашей семьи. Даже будучи прижатой мужчиной, я не могла скрыть того, как нуждалась в нем. Это было очевидно.

Стыд стал превосходить все мои истерзанные эмоции, когда Сайлас отшатнулся, широко открыв рот.

Люциан опустил меня на ноги и уставился на него, даже не занервничав.

— Ты труп, — прошипел Сайлас и указал на него пальцем. — Ты мертвец, Морелли. Ты никогда не выберешься отсюда живым.

Люциан усмехнулся, наклонившись, чтобы поднять свою маску.

— Если я сегодня умру, Рузвельт, весь ваш мир рухнет за считанные дни. — Он засмеялся и сделал шаг в его сторону, произнеся «бум» и изобразив руками взрыв.

Наконец, я пришла в себя.

— ИДИ! — взвизгнула я и толкнула его в спину. — Убирайся отсюда!

Сайлас молчал, понимая — монстр говорил правду. Как бы ему не было тяжело это признать, но Люциан Морелли был прав. Если бы старшего сына семьи Морелли убили на вечеринке по случаю Дня Рождения Тинсли Константин, ей бы первой перерезали горло.

Тинсли, а затем мне.

Хотя, опять же, это могло стать черным подарком судьбы.

Наши семьи враждовали на протяжении десятилетий, миллиардеры убивали друг друга ради веселья, все это время мы проливали кровь друг друга. Моей семье лучше, чем его, удавалось скрывать коррупцию от мира — умнее и культурнее, но это было неважно. Мы все были повязаны одними путами жестокости и криминала, добывая богатство и власть любой ценой.

Наркотики, оружие, торговля людьми, аферы… неважно что. Мы все погрязли в этом по уши.

Никто не чувствовал разницы, кроме нас, конечно: полиция и судебные органы принадлежали нам, что давало чувство вседозволенности.

— Свали отсюда, Морелли! — вновь прорычал Сайлас, и Люциан засмеялся, надевая маску.

— Я все равно уже собирался уходить, — ответил монстр моему кузену и, проходя мимо, хлопнул его по плечу. — Это место — просто посмешище. Ваша вечеринка отлично ему соответствует.

На этот счет он тоже оказался прав. Вечеринка была посмешищем. Притворные идиоты пели под одни и те же идиотские мелодии. В нашем мире никому ни до кого не было дела.

Я еще раз взглянула на этого монстра, впитывая его образ в свете освещения туалетной комнаты.

Хотя этим мужчиной оказался Люциан Морелли, и я ненавидела его всеми фибрами своей души, он был чертовски красив. Черты лица казались простыми, но мужественными. Линии скул были высечены словно у статуи.

Он представлял собой противоположность меня и всех нас, членов семьи Константин. Темноволосый, в противовес нашим светлым локонам. Его волосы были уложены так, что темные пряди были откинуты назад, а глаза казались черными омутами. Широкие плечи сужались до узких бедер. Надетый на нем смокинг идеально сидел на его безумно сексуальной фигуре.

Люциан Морелли был богом.

Дьявольским богом.

— Никогда не возвращайся, — сказала я ему. — Я серьезно, Морелли. Если ты когда-нибудь сюда вернешься, я буду кричать, пока не сдохну.

— Буду с нетерпением ждать, — произнес он и, еще раз усмехнувшись, покинул туалетную комнату.

Дверь за ним захлопнулась, Сайлас схватил меня за руку и дернул к себе. Он прижал клатч к моей груди и покачал головой.

— Начни лечение, пока из-за тебя нас всех не поубивали. У него есть три минуты, потом я скажу охране, что он на территории, и больше меня это не касается. И с тобой возиться я тоже больше не буду.

— Он схватил меня и прижал к стене, — произнесла я, но Сайлас усмехнулся.

— Я видел, как ты смотрела на него, Илэйн. Ты хотела его. Ты хотела, чтобы этот кусок дерьма трахнул тебя. Ты не заслуживаешь носить имя Константин.

Кузен, который был близок мне все мое детство, смотрел на меня с отвращением. Практически с таким же отвращением, как и на Морелли.

Во мне разгорались чувства предательства и стыда.

Сайлас не стал задерживаться, чтобы проверить, в порядке ли я, и просто ушел, не попрощавшись. Да, теперь можно было сказать точно. Последний член семьи, который не желал, чтобы я сгнила в аду, кроме кузины Харриет, которая обожала все и всех с бьющемся сердцем, списал меня со счетов. Теперь Сайлас присоединился к команде «Ненавидим Илэйн» вместе с остальными. Отлично. Крутое достижение.

Я хотела вдохнуть очередную порцию кокаина и отправиться обратно на вечеринку, но легче бы от этого мне не стало. Я могла бы утрамбовать в себя все наркотики мира, но это не стерло бы ненависть из моих глаз, когда я смотрелась в зеркало.

Если бы только кто-нибудь знал правду.

Если бы только они знали обо всей грязи, которая превратила меня в маленького печального фрика, которым я стала по мере взросления.

Но для этого было уже слишком поздно.

Было поздно уже для всего — оставалось только уничтожить себя как можно скорее. Возможно, однажды я наберусь смелости и закончу свою жизнь. Возможно.

Как жаль, что Люциан Морелли не прикончил меня, сделав из меня мученицу. Он бы подарил мне отличный секс перед убийством.

К черту.

К черту все