Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
столбом. Поднялись мои веки.
Распято на кресте немое существо.
Чернеет тело, грудь гранатом светит.
Не может умереть то, что мертво.
Влекома силой высшего созданья,
Крадусь я к телу без души.
Вдруг вырываю сердце я гранатное.
Его пульсация слышна в тиши.
Стекает по моим рукам и на пол.
Я чётко слышу капель звук.
Но чувствую такую легкость я, однако,
И слышу своего я сердца стук.
В душе вдруг стало так просторно.
Легко в ногах и разум стих.
И ощутила в тот момент я чётко:
Должна я написать об этом стих.
Этим несчастным обожжённым телом
Была ранимая моя душа.
Оно моим мне было отраженьем.
Я вырвала с него всю боль тогда.
Держала в кулаке зажатом плод,
Болезнью в глубине мне отдававший.
Лишь три удара до заветнейших свобод,
Потух гранат. И растворились все печали.
Часть вторая: новеллы
Сирипхон
День первый
В одной тайской деревушке Мо Панг, что раскинула свои тропинки недалеко от угодий короля Сиама достопочтенного Рамы, жил один известный за пределами королевства кукольник. Был он молод, но разлилась слава о нём за его многочисленные заслуги перед искусством «театра теней». В служении театру для него сложилось всё, что он любил: создавать истории с помощью фантазии и мастерства своих рук. В жилище, что давно превратилось в мастерскую, царствовал хаос, и лишь с трепетом сложенные, листик к листику, в углу лежали его создания: пьесы, написанные им в запале, в исступлении, написанные, словно нечто божественное руководило его рукой, бережно выводя буквы.
Одним облачным нежарким утром, тем утром, что вдыхает в человека саму жизнь и предвещает предвкушение трепета перед значимым днём, запыхавшись и пытаясь отдышаться, стоял перед кукольником мальчуган Бо. Тот мальчик за гроши работал гонцом этой деревни, помогая своей одинокой матери. С трёх его лет вкус детства растворился в воздухе, когда отца его не стало, отчего мать находилась в постоянном отчаянном забвении. Единственным мужчиной в доме стал малыш Бо, а атрибутом заработка – его длинные, как у лани, быстрые ноги. Работать приходилось не каждый день, только если случалось что-то поистине важное, требовавшее немедленного донесения до народа деревушки Мо Панг.
«Мастер Чаннаронг, меня послали непосредственно к вам с важнейшим донесением… – Сердце мальчика непрестанно заходилось, и он никак не мог отдышаться. – Дочь достопочтенного короля больна: потеряла она сон и аппетит, ничего не приносит ей радости после того, как её возлюбленного – простого воина – отправили от неё подальше защищать Сиам на границе. Король готов сделать для неё всё, лишь бы улыбка коснулась её круглого бледного лица. Сумеешь излечить её чудодейственной пьесой – будешь озолочён, как и пять твоих поколений до конца дней, если же нет, бросят тебя на съедение крокодилам, что обитают в дворцовом пруду».
На несколько секунд кукольник Чаннаронг прикрыл свои карие глаза. Вздохнул, поправив длинные шёлковые светлые волосы, доставшиеся ему от матери нездешних земель, и ответил: «Я ждал этого дня. Готов приступить сейчас же».
Не медля более ни секунды, мастер принялся руководить работой. Так, ему прислали молодого телёнка из королевских угодий с лучшей кожей из всех телят и быков, что у них были, а также лучшие китайские шелка, направленные швеями при дворе. Сам же Чаннаронг направился в тот самый драгоценный уголок его комнаты, где хранились написанные им пьесы. Нежно, с чрезмерной аккуратностью, медленно достал он из-под низа стопки несколько обветшалых письмен. Эта пьеса была венцом творения его фантазии. Он писал её одной звёздной ночью, освещаемый лишь лунным светом, сочившимся из образовавшейся расщелины на стене, созданной стихиями. Пьеса его была, конечно, про любовь. Про ту любовь, которую никогда он не испытывал, за которую отдал бы всё: она была чиста, как берег островной воды, самозабвенна, как люди, преданные солнцу, и жертвенна, как мать, что сквозь муки рождения плачет слезами радости при виде малыша.
Настало время отделки кожи молодого телёнка, совсем недавно зарезанного во имя улыбки принцессы. Ловко и тщательно, методично и мастерски обрабатывает Чаннаронг кожу. Всё утро, весь день и весь вечер вырезает он детали главной героини его пьесы – куклы, что сыграет роль той самой возлюбленной. Шлифует поверхность, подрезает детали, вымачивая тем временем материал для создания героя-любовника. Так ответственно и самозабвенно работал мастер, что боги ночного неба решили подарить ему отдых. Чаннаронг заснул, держа в руках лицо куклы с женскими очертаниями.
День второй
«Твоё имя Чаннаронг, что имеет значение доблестный, опытный воин, – мягкий, обволакивающий женственный голос раздаётся в пустом белом бытии. – Готов ли ты вступить в бой со своим одиночеством, Чаннаронг?»
«Кто ты?» – не видя ничего, кроме белого пространства, спросил кукольник, не зная, к кому обращается. Он потирает рабочими руками с красивыми пальцами тяжёлые веки. «Где я?» – задаёт он закономерный вопрос, ощущая себя живым и в то же время не чувствуя самоконтроля в полной мере.
«Я Сирипхон, что значит «благословенная красота». Ещё меня зовут посвящённой Богу. Я пришла в этот мир для тебя. Я буду твоим щитом, твоим убежищем, твоим храмом и твоим светом. Готов ли ты стать для меня тем же, задай сам себе этот вопрос, Чаннаронг, задай».
«Готов ли я?» – задумался кукольник. И вдруг его осветила яркая вспышка, которая, казалось бы, невозможна существовать среди и без того слепящего света. А когда он открыл свои глаза, то увидел перед ними чужие. В них словно переливались два камня – яшма и янтарь. В них была вся святая земля королевства Сиам. Чёрное тонкое кольцо, а внутри переливающаяся медь, а вокруг чёрного, как сам космос, зрачка – разлился, словно море у берега, плавный узор цвета медово-шоколадного оникса. Глаза эти были с поволокой, обрамлённые ожерельем из густых чёрных ресниц, чуть опущенных к внешним уголкам, в то время как внешний был острый, будто стрела, навсегда пронзающая сердце Чаннаронга, сердце «воина», как величала его благословенная Буддой Сирипхон.
«Да, я готов стать для тебя всем», – заворожённо проговорил мастер. Он вдруг почувствовал внутри себя столь пробирающую до костей силу, невероятное желание жить для её блага и любить так сильно, как он и не мечтал. Он точно знал, что с ней он взмахнёт
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
