раскрытой ладонью.
— Прошу гостевать, девица жданная!
— Кем это жданная?
Но ответа не последовало.
Деревянные ступеньки слегка поскрипывали под ногами, и отчего-то вспомнился бабушкин старый деревенский дом. Мурашки пошли по коже, и я передернула плечами, отгоняя непрошенные мысли. Нельзя расслабляться, нужно разобраться, чего от меня хотят. Хозяин шёл сзади, отсекая пути к бегству. Такого здорового легко не оттолкнуть, ещё и сдачи даст — с него станется! Внутри было как в сказке. Нет, правда — у меня в детской книжке про Сивку-Бурку был изображён именно такой расписной зал с длинными столами и скамьями, с деревянным царским троном.
— Проходи, садись. Есть хочешь?
Что-то неуловимо изменилось в стиле общения.
— Хочу. Только не кисель!
— Хм... Это ты зря. Кисель здесь варят овсяный, от всех хворей полезный. Витаминов полно и микроэлементов. Клетчатка опять же!
— Слушайте, если вы моё тело на органы решили пустить, то это зря. Меня ведь ищут уже!
Мстислав Годинович снял шапку и небрежно бросил ее на стол. Чуть влажные от пота волосы прилипли ко лбу, и он пальцами зачесал их назад. Теперь можно было дать ему лет этак тридцать — тридцать пять. Не старый ещё мужик. Симпатичный.
— А если вы рассчитывает на выкуп, то единственное, что могу предложить, это отцовская «семёрка», которую я где-то потеряла. Понимаю, трудно в это поверить, но так и есть. Честно.
Хлопнув в ладоши, хозяин сел на свой трон с высокой спинкой и откинулся назад. Как любят вот такие люди изображать из себя вершителей судеб. Сидит, наверное, на бюджете, туризм внутренний развивает и наслаждается властью. В комнату вошли давешние девушки и принесли глубокие миски с едой, хлеб и крынку с каким-то напитком.
— Поешь. Еда успокаивает и настраивает на мирный лад.
Меня не нужно было уговаривать, тем более, что прямо перед носом поблескивали золотистыми бочками куриные ножки, искрилось капельками влаги сбитое в горку масло, а ржаной каравай пах так вкусно, что рот моментально наполнился слюной.
— Давайте так, — прожевав нежнейшее мясо, я совершенно по-свински утёрла ладонью жирную струйку, сбегающую с подбородка, — вы меня просто докинете до Кленового стана, и мы разойдёмся без обид. Зачем вам проблемы?
— Не могу, — Мстислав вытянул ноги, отчего слегка съехал вперёд, — нет твоего Кленового стана.
— То есть как? — кусок хлеба с маслом намертво застрял в горле, я начала задыхаться, но выкашлять проблему не удавалось.
Хозяин вскочил, в два прыжка оказался рядом, подхватил под живот и резко вскинул моё тело вверх. Злополучный кусочек вылетел изо рта, но горло нещадно саднило, из глаз и носа потекло. Мстислав принялся вытирать влагу с моего лица полотенцем.
— Когда я ем, я глух и нем. Слыхала про такое?
— Еще в детском саду. — дыхание постепенно выравнивалось, и я с благодарностью приняла из рук спасителя кружку с напитком, напоминающим не слишком сладкий компот.
— Узвар ягодный. Нынче год был урожайный, запасов сделали много.
— Понятно. Финансирование урезали, да? На подножный корм перешли?
— Ничего тебе не понятно, Женя!
— Точно! Не понятно, как это — нет Кленового стана?
— Не появился ещё. Ну, или появился, но не здесь. Ты в другую реальность попала, милая.
— Ой, выходите уже из роли, я вам не наивная туристка. Меня это вот всё совершенно не удивляет. Даже ваше водевильное имечко: Мстислав! А чего не Вещий Олег или Ярослав Мудрый, к примеру? Совершенно не впечатляющую постановку разыгрываете!
Резко нагнувшись к моему уху, Мстислав прошептал:
— Погоди, впечатлений будет еще много!
— Только не говорите, что у вас тут подпольный бордель, и вы девушек на трассе воруете. Ей-богу не смешно!
— Трассы тоже нет! — белые зубы вонзились в куриное мясо, и мое сердце пропустило один удар: клыки у Мстислава были чуть длиннее и острее человеческих. Может, он вампир? Ну, а что, ворует людей, кровь из них пьёт. Глотнув узвара, я хрипло поинтересовалась:
— Денег на солярку для грейдера тоже не выделяют? Тяжко вам приходится!
— Грейдеров нет, солярки, дорог и асфальта. Автобусов, электричек, автомобилей и даже велосипедов. Не-ту!
— Не смешно!
— А я и не смеюсь, милочка. Сквозь дыру ты прошла. Как и другие.
— Дыру? Какую дыру? Сами-то верите в свой бред?
— Все стадии прошёл, хотя было тяжело. Но, как видишь, освоился. Обжился. И тебе советую. Кстати, ты бы одежду сменила, а то народ у меня простой, без затей. Завалят и своё возьмут.
— Своё?
— Твоё, Женя.
И тут я задала мучивший меня вопрос:
— А почему жданная? Откуда знали, что я потеряюсь, и вы меня найдёте?
— Знак был, люди видели. Студенец вроде как сигнал посылает, что готов заморозить очередную перешедшую портал жертву — сполохи в небе запускает над тем местом, где человек погибает. Вот тебя Ляшка и нашёл.
— Кто?
— Ляшка, у которого ты в избе ночевала.
— Ну и имечко!
— Какое уж есть.
— А Студенец кто? Местный маньяк? — этот придурок перестанет издеваться надо мной или нет?
— Можно и так сказать, — хозяин улыбнулся.
— Прикольно у вас тут всё организовано. Весело. Хорошо, ну сани-то есть в вашем хозяйстве? Я готова ехать на санях до ближайшего населенного пункта, где есть телефон и электричество.
— Ты не поняла. Отсюда невозможно уехать. Из этого мира. Да и не ищет тебя никто.
— Ищут, ищут!
— Подумай хорошенько...
И тут я вспомнила разговор с теткой, и той, другой Евгенией. Сразу пропали аппетит и настроение. Я еще разберусь, что за дела творятся в моей семье!
— Хорошо, дам тебе возможность самой во всём убедиться. — Мстислав смачно облизал пальцы и зычно крикнул:
— Волче!
Тот, кого звали, не показывался минуты две, хозяин встал и, добавив к крику удар кулаком по столу, рявкнул со злостью:
— Волче, пёсий сын! Шкуру спущу!
Скрипнула дверь под низкой притолокой, и в гостиную, или как там её называют, вошел мужчина, одетый в серые меха с ног до головы: шапка, полушубок странные сапоги, чем-то напоминающие сибирский пимы. Серая гора поклонился своему господину и что-то буркнул.
— Давно плетей не получал? Приспалось ему! С чего приспалось-то? С кем приспалось? Опять у бабы какой меж грудей? Сколько раз говорено: не порть мне девок! Где обещанный глухарь?
