Вы будете моей! А затем…»
— Почему ты не позволишь ему по крайней мере купить тебе шляпку?! — Недоумению тети Элис не было границ. Они стояли в магазине дамских шляпок, и тетя как раз держала в руках восхитительный образец, украшенный лентами и цветами, очень напоминавший собой клумбу.
— Не могу! — отрезала Хейли. — Мне совсем не нужна новая шляпка. Если бы она мне была нужна, я все равно не стала бы просить мистера Трамбла купить ее. Но если ты настаиваешь, я могу попросить мистера Трамбла купить шляпку для тебя.
— Пф! — возмущенно фыркнула тетя Элис и положила шляпку на прилавок. — В таком случае я бы предпочла новую, серую в яблоках, выездную лошадь! Хейли, моя работа как раз состоит в том, чтобы придавать блеск богатству, пусть все видят — кто есть кто. А что ты делаешь? Твоя скромность ставит в тупик всех твоих близких, они просто не знают, как им быть, разве не так?
— Хорошо, тетя. Я постараюсь доставить им как можно больше хлопот, — с лукавой улыбкой ответила Хейли.
— О Боже, сколько раз я это уже слышала от тебя!
Взяв под руку Хейли, тетя направилась к выходу из магазина дамских шляпок. Улица, на которую они вышли, была застроена фешенебельными магазинами и деловыми конторами, жизнь на ней буквально кипела. Наемная карета, куда чинно сели дамы, медленно тронулась вдоль этой улицы.
— Дорогая, что тут зазорного, если мужчина хочет обеспечить будущую жену приданым? Пусть ты очаровательно выглядишь в тех нарядах, которые носишь, ну и что? Берегись, изображая из себя воплощение бережливости, кто знает, возможно, после свадьбы муж может подумать, что на содержание жены нужно не так уж много денег. А когда ты разохотишься до покупок и новых нарядов, он может вежливо напомнить, что раньше ты как-то обходилась без всего этого.
— Дело не… — Хейли прикусила язык, ей вовсе не хотелось говорить о том, как она несчастлива и что ей ничего не надо, но вовремя спохватилась — Ты права, тетушка.
Тетя, уговорившая племянницу пройтись по магазинам под предлогом, что ей надо купить новые пуговицы для ее любимой накидки, прекрасно знала о причинах, побуждавших Хейли быть столь экономной, Пошатнувшееся положение семьи вынудило Хейли отказаться от прежней, некогда праздной, жизни. Однако тетя Элис помнила и о богатстве мистера Трамбла, и о его огромном кредите и все время подталкивала свою племянницу к покупкам и к пониманию перемен.
Но Хейли не надо было ничего. Роскошные лондонские магазины не привлекали ее, более того, но это она держала в тайне от всех, ей было глубоко безразлично богатство будущего мужа. Хотя она скрепя сердце приняла предложение Герберта, но все же пыталась сохранить хотя бы иллюзию своей независимости. Через несколько месяцев ей придется подчиниться его требованиям по части нарядов, да и во всем остальном тоже. Став женой мистера Герберта Трамбла, богатого промышленника, она станет его собственностью, о которой он будет не столько заботиться, сколько ею управлять. От подобной мысли холод пробегал по спине. Но тетя Элис, видя ее тревогу, постоянно твердила, что настоящая любовь как раз и возникает в результате подобной заботы со стороны мужа.
— Хейли, ты должна наслаждаться жизнью. Ты молода, красива, светский сезон только начался, лучшего невозможно желать. Если бы мой брат Альфред…
Резко отвернувшись, Хейли дала понять, что не желает слушать очередную порцию грустных, но бесполезных сетований на тему, куда привела их семью слабохарактерность ее отца.
Человек слаб, мечтать исправить его природу, так же глупо, как стремиться достать луну с неба.
Ее отец лорд Морленд вряд ли согласился с ней и привел бы дюжину примеров, когда он, по его мнению, держал едва ли не весь мир в кармане, начисто забывая о нынешнем обедневшем положении их семьи. Витать в облаках для Хейли было непозволительной роскошью, но поскольку отец больше всего любил предаваться именно пустым мечтаниям, ей пришлось взять ведение домашнего хозяйства в сбои руки.
О лорде Морленде принято было говорить сдержанно. Он страстно любил жену и, не жалея денег, делал ей многочисленные щедрые подарки. Он растратил огромное состояние только для того, чтобы доставлять, так он считал, как можно больше удовольствия жене. Мать Хейли, видя радость мужа и не желая его огорчать, никогда не отказывалась от безумно дорогих даров мужа. В конце концов, все закончилось очень печально, благосостояние семьи сильно, пошатнулось.
Впрочем, леди Маргарет не дожила до столь мрачных времен, она внезапно скончалась. Горе лорда Морленда было неподдельно велико, он настолько ушел в себя, что все друзья и соседи-дворяне лишь недоуменно качали головой. Без нее жизнь потеряла для него всякий смысл, он никого не хотел видеть и куда-нибудь выезжать. Замкнувшись в четырех стенах, отгородившись от всего мира, он топил горе в вине.
Еще будучи ребенком, Хейли заметила, как безумно щедр отец к матери. Но только после похорон матери — Хейли как раз исполнилось пятнадцать — она оценила чудовищные размеры его расточительности. Хейли обнаружила кучу сундуков, набитых доверху платьями, которые мать ни разу не надевала, кружевами, лентами, туфлями и другими вещами. Она увидела груды коробок с шляпками, чулками, перчатками. Нарядов было так много, что хватило бы на целую армию. Хейли находила красные платья одинакового покроя, отличавшиеся лишь оттенками красного цвета. Видимо, отец, не зная, какой оттенок красного больше всего подойдет его любимой Маргарет, заказывал платья из разной ткани.
Настоящее безумие и напрасная трата денег! Хейли обожала мать, но только после ее кончины поняла, насколько шатким было их финансовое положение. Слепота отца и эгоистичное желание потакать своим прихотям уязвляли ее. Если леди Маргарет все время отворачивалась от суровой правды, то Хейли волей-неволей пришлось взглянуть правде в глаза и схватиться за голову. Она добровольно взвалила на себя всю ответственность. На хрупкие плечи пятнадцатилетней девочки легла тяжелая ноша, раздавившая все ее наивные житейские представления и положившая конец ее безмятежному детству.
Первым делом Хейли очистила конюшни, распродала лишние экипажи и лошадей, сообразив, что отцу, выпустившему нити управления из рук, но почти не выпускавшему из рук бутылки с вином, ни до чего нет дела. Домоправительница миссис Копли стала ее верной союзницей. Штат прислуги был безжалостно сокращен, они рассчитали всех лишних или ленивых слуг и служанок. Вместо управляющего Хейли сама начала объезжать близлежащие деревни, присматривая за арендаторами, чем несказанно их обрадовала. Местные жители и арендаторы — все в один голос благословляли новый порядок; движимые чувством признательности и верности, они ласково прозвали ее «маленькой хозяйкой».
К сожалению, признательность и верность не были той валютой, которая могла бы пополнить карманы как самих хозяев поместья, так и их слуг.
Нужда в наличных деньгах стала настолько острой, что Хейли не на что было выезжать в свет. Если бы не чудесное появление мистера Трамбла, который арендовал на время охоты замок, расположенный по соседству с Фростбрук-Мэнор, то неизвестно, на что они все жили бы дальше. Хейли не надо было напоминать о благодарности, которую должна была испытывать бесприданница, выходящая замуж не просто за состоятельного, а за очень богатого человека, Когда он сделал ей предложение, она должна была бы быть на седьмом небе от радости, но вместо этого Хейли грустно улыбнулась и заплакала. От счастья — подумал мистер Трамбл и пошел сообщить радостную весть ее отцу.
