Книга Искра правосудия - Виталий Бабий

«Гордей Романович, Вас беспокоит офицер гауптвахты Орлов, к заключённому Голицыну приехала его жена и просит свидание». «Что, что… Жена говорите… Так… Пришлю за ней машину, ждите!» – приказал Протасов.

Орлов поспешил к Валерии Сергеевне: «За Вами пришлют машину, Вас ожидает Протасов Гордей Романович. Это товарищ из Совнаркома». Валерия Сергеевна опешила: «Но для чего, простите?». «Думаю, там Вы найдёте ответы на все свои вопросы. Ждите здесь, я сообщу, когда за Вами приедет машина», – Орлов вышел из гостиной. Прошло чуть больше получаса, когда вновь появился Орлов: «Пройдёмте, я Вас провожу, машина стоит возле гауптвахты». Он вывел её из помещения, помог сесть в автомобиль и сказал: «Не теряйте надежду, прощайте!».

Поездка для Валерии Сергеевны была тревожной, она всё думала о событиях, случившихся с ней в этот день. Автомобиль подъехал к воротам Смольного института и остановился. Приближенный Протасова уже ждал его, он открыл дверь и сказал: «Выходите, следуйте за мной!».

Солдат постучал в кабинет: «Разрешите, доставлена женщина по Вашему указанию». «Введите!» – сказал Протасов и отложил карту города, с которой работал. Валерия Сергеевна вошла в кабинет, остановилась возле двери. «Здра-а-авствуйте! Вы проходите, проходите… Присаживайтесь, – c льстивой улыбкой сказал Протасов и, повернувшись в сторону солдата продолжил, – свободен!». Протасов обратился к Валерии Сергеевне: «Да, я не представился, Гордей Романович Протасов, начальник государственной безопасности. А Вы?». Она ответила: «Голицына Валерия Сергеевна». «Вы уже ознакомились с архитектурой нашей крепости?! Надёжность – вот основополагающий фактор, никому не удавалось сбежать… Там находятся под стражей подлецы, лжецы, мерзавцы! – Протасов стоя произнёс столь длинную речь, присаживаясь, продолжил, – мне неприятно Вам сообщать, но один из них Ваш муж».

«Позвольте, – возразила Валерия Сергеевна, – мой муж честный человек». «Представьте себе, контрреволюционная деятельность! Заговор! – постучал пальцами по столу Протасов, – я, конечно, Вас понимаю, близкий человек… Да и о Вас не подумал… Теперь Вы понимаете, почему Вам не разрешили свидание?! Скажу больше, эти люди не меняются. Как ни прискорбно, но считаю Вам нужно забыть его».

Валерия Сергеевна слушала Протасова с отрешенным взглядом, погрузившись в воспоминания, перед ней промелькнули картины совместной жизни с мужем.

Протасов обратил внимание на её растерянность, подходя всё ближе и ближе, сказал: «Ну, что же Вы?! У такой красивой женщины должно быть светлое будущее, – Протасов говорил спокойным, мягким голосом, – ведь Вы из высшего дворянского общества… А Ваш муж?! Безусловно… он был порядочным человеком и честно служил Отечеству, – подойдя сзади, плавно опустил руки на ёё плечи, – а кто он теперь?! Человек предавший честь и достоинство… Но из-за чего? – Протасов, чуть наклонившись к Валерии Сергеевне, снова продолжил бархатистым голосом, – позарился на государственное достояние». Валерия Сергеевна чувствовала его дыхание совсем рядом, Протасов всё говорил и говорил: «Лучшей жизни захотел, – его руки медленно опускались по её рукам, чуть касаясь груди, – не ценил он Вас».

Валерия Сергеевна, глубоко вздохнула, рассеянно ответила: «Мы венчаны под богом! – резко встала, – чтобы с ним не случилось, я приму его учесть. А сейчас разрешите откланяться». «Валерия Сергеевна, Вас отвезут домой. Думаю, мы с Вами ещё встретимся», – c улыбкой сказал Протасов. «Благодарю, – ответила Голицына, – я сама доберусь домой». Выйдя из кабинета, у встречного служащего спросила, где находится кабинет Лаврентьева, тот ответил и добавил: «Товарища Лаврентьева сейчас нет на месте, я не могу знать, когда он появится».

Поздним вечером, Протасов приоткрыл ящик своего письменного стола, в котором находились различные папки, достал «Дело» Голицына Александра Яковлевича, которое его интересовала, но мысли Протасова были направлены отнюдь не на него…

Глава 9 «Любек»

До посадки Волконскому удалось немного отдохнуть. Будучи уже на пароме, устроился в каюте и приготовился к длительному путешествию.

Шум моря и крик чаек доносился из приоткрытого окна каюты, всё это сопровождалось звуками и музыкой из ресторана, находившегося не так далеко от его каюты. Всё это сливалось в одну «симфонию» и действовало на Владимира Николаевича успокаивающе. Вечером следующего дня раздался гудок парома, извещающий о прибытии в порт Травемюнде.

После высадки с парома, Волконский заметил несколько моторных омнибусов и направился к ним, как и другие пассажиры, от которых услышал на какой маршрут ему следует попасть, чтобы добраться до железнодорожного вокзала города Любек.

Когда все места транспорта были заполнены, через некоторое время он отправился в путь.

Сидя у окна, Владимир Николаевич не переставал думать о скором приезде в Париж, а также о Голицыне и Оболенском. Как они там… в крепости. Живы ли… В раздумьях время пролетело быстро. Омнибус то опустошался, то заполнялся вновь…

Прибыв на вокзал, Владимир Николаевич прошёл в главный зал, ориентируясь по указателям, подошёл к нужной кассе и узнал, что поезд до Парижа отправляется самым ранним утром в четыре часа. Купив билет, он перекусил в буфете и решил дожидаться поезда в зале ожидания. Часы тянулись медленно и долго…

Иногда, отключаясь, засыпал, но силой заставлял себя бодрствовать и просыпался. В какой-то момент в зале всё оживилось. Волконский посмотрел на часы… Прозвучал голос дежурного о посадке. Волконский вышел на платформу. Кругом сновали пассажиры. Владимир Николаевич отыскал свой вагон и прошёл в своё купе. Некоторое время спустя поезд тронулся, оставалось ни много, ни мало десять часов до заветного Парижа.

Глава 10 «Искра»

Пополудни поезд прибыл на Восточный вокзал столицы Франции. Погода стояла ясная, небо безоблачное, небольшой ветерок освежил Волконского, который намеревался сразу отправиться в банк. Выходя из вокзала, проходя мимо клумбы, ограждённой железной оградкой, случайно зацепился и немного надорвал брючину понизу. Владимир Николаевич подумал: «Хорошее начало».

Осмотрелся вокруг. Он увидел извозчиков на другой стороне площади, пройдя через которую, оказался возле трёх магазинчиков, зазывающих к себе яркими названиями. Из книжного магазина вышла молодая женщина и, спускаясь по ступенькам, ненароком обронила платок. Волконский, заметив это, воскликнул: «Мадам, простите, Вы обронили платок!». Женщина быстро подняла платок и взглянула в сторону Волконского: «Благо…», – и осеклась. «Вы?!» – удивлённо воскликнул Владимир Николаевич, но женщина стала быстро удаляться от него в сторону довольно-таки густого сквера. «Постойте!» – крикнул Волконский и поспешил за ней.

Войдя в сквер не увидел её, но понял, что она где-то рядом: «Наталья Лукинична, я не причиню Вам вреда!» – громко крикнул Волконский и услышал в ответ: «И что же, прикажите