канцелярский нож. Я за водой, протеиновыми батончиками и батарейками, — распорядился я и мы разошлись. В проходах толпились люди, разговаривали между собой. Собираются ли пришельцы связаться с нами в ближайшее время? Знало ли правительство о том, что они придут? Нужно ли сегодня идти на работу? Я старался не обращать на них внимание, но несколько хороших вопросов услышал, ответить на которые вряд ли кто-нибудь из нас сможет.
Завернув за угол, увидел двух женщин. Они спорили друг с другом из-за банки детского питания. Оказалось, баночка последняя. Обе крепко вцепились в нее, и если спор в ближайшие секунды не разрешить, устроят настоящую драку.
— Дамы, неужели вам недостаточно того, что происходит? Давайте уладим вопрос, как взрослые люди, — предложил я.
— Иди на хрен! — выплюнула блондинка.
— Да! Кем, твою мать, ты себя возомнил? Я была здесь первой! — выкрикнула другая.
— А вот и нет!
Одно удачное движение и блондинка упала, ударившись головой об пол. Другая сжала в ладонях баночку, развернулась и ушла, даже не взглянув на поверженного противника. Даже не верится, как быстро берет верх животный инстинкт, когда человек чувствует угрозу. В любой другой день ничего подобного не случилось бы. Когда блондинка пришла в себя, я увидел целую коробку с детским питанием — та стояла на нижней полке. Классика. Я помог женщине подняться на ноги и вручил ей коробку. Блондинка неуверенно меня поблагодарила.
Я взял все, что нужно, побросал в корзину, добавил несколько баллончиков с пропаном, а батарейки сгреб горстью не считая. Удивительно, как все это не успели расхватать.
Нащупал в кармане конверт, успокоился. Джеймс немного отвлек меня от первоначальной цели, из-за которой я сорвался из дома. Нужно двигать, и побыстрее, пока не стало поздно.
Нашел Джеймса в отделе закусок и потащил его к кассе. Теперь тут восемь человек, а кассир, он же владелец, двигался как улитка. По спине потек пот, как только вспомнил слова жены. Достал бумажник, прикинул примерно сколько все это может стоить — вышло что-то около шестидесяти баксов, — вытащил восемьдесят и бросил их кассиру.
В спину, пока шел к выходу, получил несколько проклятий, но было как-то все-равно. Нужно кое-куда добраться, причем быстро.
— Вот придурок! Ну, ты ему, хотя бы заплатил. Уверен, прежде, чем все это закончится, — Джеймс кивнул в сторону висящего над нами серого корабля, — к нему наведаются мародеры.
— Давай убираться отсюда. Еще одна остановка, и до дома. Хочешь остаться со мной, пока, чтобы все это ни было, не закончится? — Я знал, что ему наверняка не хочется возвращаться в дом, где он, как и я, жил один. Да и мне компания не помешает.
— Замечательная идея, приятель. Только мы кое о чем забыли.
— И о чем же? — спросил я и увидел типичный озорной взгляд в его глазах.
— Пиво и пицца, — засмеялся он и я тоже хохотнул.
— Уверен, что-нибудь откопаем в холодильнике. В конце концов, я же одинокий мужчина.
А еще там куча овощей и фруктов: одно из многих обещаний, которые я давал жене, когда та лежала на смертном одре.
Глава третья
Улицы в этой части города были тихими. Мне потребовалось всего десять минут, чтобы добраться до места. Подъехали, я притормозил у электронной клавиатуры, открыл окно. В кабину ворвалась разноголосица сирен: пожарные, разбавленные скорой помощью и небольшим намеком на полицию. Вытащил из кармана конверт, открыл. Наружу выскользнул ключ, вместе с ним клочок бумаги, на нем от руки написано: 3691. Я набрал эту последовательность на клавиатуре и ворота перед нами открылись.
— Что мы вообще тут делаем? — с легким недовольством спросил Джеймс. — У нас над головой инопланетяне, а ты здесь что-то ищешь? Стул в столовую?
— Кое-что важное. Джанин как-то сказала мне кое-что важное. — Мой голос был тихим. Джеймс только пожал плечами.
Мы проехали по дороге, минуя бесчисленные складские помещения, пока не добрались почти до самого конца. Здесь висел фонарь. После смерти Джанин я сюда ни разу не заезжал. Почувствовал, что вот-вот сорвусь, глубоко вдохнул, когда воспоминания затопили разум. Выдохнул. Остановил грузовичок перед нужным строением. Я смогу это сделать.
Выбрался из кабины, подошел к воротам, вставил ключ в замок, тот плавно повернулся. И это после двух лет. Джеймс взялся за ручку и поднял ворота, несмазанные колеса заскрипели. Дневной свет ворвался внутрь почти пустого пространства. Одно время я намеревался избавиться от большей части мебели, потому что она напоминала о жене. Через некоторое время по той же причине не мог с ней расстаться. В углу на темно-коричневом диване валялось несколько вещей со времен моей холостяцкой жизни. Но я тут не для того, чтобы предаваться воспоминаниям о своем прошлом. Я тут для кое-чего совершенно другого.
Почти почувствовал, как он зовет меня изнутри одного из больших пластиковых контейнеров. Джеймс прислонился к косяку и наблюдал за мной прищуренным взглядом. Я подошел к контейнеру, открыл крышку и нашел внутри вещи Джанин из нашей совместной жизни. Тут и маленькие записки, которые она оставляла на холодильнике, рисунки на салфетках из ресторана Майклса, нашего любимого маленького итальянского ресторана, и маленькая шкатулка с драгоценностями. Я медленно открыл обтянутую войлоком коробку и увидел внутри именно то, что ожидал. Ее обручальное кольцо и кулон, который она не снимала ни на минуту за все то время, что я ее знал.
Тремя годами ранее
Я уже залег под одеяло и ждал, когда Джанин присоединится ко мне, как услышал кашель из ванной комнаты. Глубокий, наполненный мокротой кашель. Поняв, что он исходит от моей такой миниатюрной жены, я чуть было не офонарел. Вскочил и отправился посмотреть, как она, но Джанин заперлась. Я запаниковал, потому что приступ кашля не прекращался ни на миг и, когда я уже был готов взломать дверь в ванную, она отодвинула задвижку и выглянула наружу. Волосы в беспорядке, с губ падали капли крови. Раковина тоже была вся в крови. Сердце бешено заколотилось, я засыпал ее вопросами, но она не отвечала — не могла. Она побледнела и потеряла сознание, свалившись прямо мне на руки.
Врачи не знали, что с ней, решили, что это какая-то мутация туберкулеза, которую они раньше не встречали. Джанин
