Карлайл между тем осторожно приближался к подножию лестницы. Тобиас понимал, что преступник не выстрелил второй раз только потому, что плохо видел его в темноте.
Темнота была единственной надеждой Тобиаса.
Он дополз до площадки второго этажа и перевалился через порог в темную комнату. Его рука задела тяжелую урну, оставленную Лавинией.
— Нет ничего неприятнее осечки, да? — ухмыльнулся Карлайл. — А потом еще второй пистолет уронили. Неуклюже. Очень неуклюже.
Сейчас бандит поднимался по лестнице быстро и уверенно.
Тобиас вцепился в урну, опрокинул ее на круглый бок и затаил дыхание. В левой ноге пульсировала боль.
— Человек, пославший вас за мной, предупредил, что вы можете и не вернуться живым в Англию? — Карлайл уже поднялся до середины лестницы. — Он сказал вам, что я бывший член «Голубой палаты»? Знаете, что это означает, друг мой?
Тобиас твердил себе, что у него всего один шанс и нужно дождаться подходящего момента.
— Понятия не имею, сколько вам заплатили, чтобы выследить меня, но любая сумма слишком мала. Вы совершили глупость, взявшись за это дело. — Карлайл уже почти достиг площадки второго этажа. В его голосе зазвучало возбуждение. — Она будет стоить вам жизни.
Тобиас, собрав последние силы, толкнул большую урну, и круглый сосуд покатился к лестнице.
— Что это? — Карлайл застыл на верхней ступеньке. — Что это за шум?
Урна ударила его по ногам. Карлайл закричал. Тобиас услышал, как он царапает руками стену, тщетно пытаясь удержаться.
Послышались глухие удары: это Карлайл падал с лестницы. А потом его крик внезапно прервался, и наступила тишина.
Тобиас сдернул простыню с кровати, оторвал длинную полосу и перевязал ею ногу. Голова у него закружилась, когда он с трудом поднялся.
Он шатался и едва не потерял сознание на полпути вниз, но все же устоял на ногах. Карлайл лежал, распластавшись у подножия лестницы; его шея была причудливо вывернута. Осколки урны валялись вокруг него.
— Видите ли, она предпочла Аполлона, — прошептал Тобиас мертвецу. — Теперь совершенно очевидно, что это было верное решение. У дамы превосходная интуиция.
Глава 1
Маленький нервный человечек, продавший ему журнал, предупредил, что шантаж — опасное занятие. В дневнике камердинера содержалась такая информация, что за нее могли и убить. «Но эта же информация может принести мне целое состояние», — думал Холтон Феликс.
Многие годы он промышлял игрой в карты, прекрасно знал, что значит рисковать, и давно понял; за карточным столом удача ожидает лишь того, кто обладает решимостью и дьявольской смелостью.
Он ведь не дурак, говорил себе Холтон, обмакивая перо в чернила, чтобы закончить записку. Он не собирается долго заниматься шантажом и оставит это дело, как только получит деньги и вернет не терпящие отлагательства долги.
Но дневник Холтон оставит у себя. Содержащиеся в нем тайны могут оказаться полезными в будущем, если он вновь наделает долгов.
Стук в дверь испугал его. Он уставился на последнюю угрозу в своей записке. Чернильная клякса упала на слово «прискорбный». Вид испорченной бумаги вызвал у него раздражение. Холтон всегда гордился своими остроумными и удачными посланиями. Он много трудился, оттачивая каждое из них. Холтон мог бы стать знаменитым писателем, пожалуй, даже новым Байроном, если бы обстоятельства не вынудили его обратиться к карточной игре.
Прежний гнев вспыхнул в нем с новой силой. Насколько все было бы легче, не окажись жизнь такой чертовски несправедливой. Если бы его отец не погиб на дуэли, спровоцированной спором за карточным столом, если бы его отчаявшаяся мать не умерла от горячки, когда ему было всего шестнадцать лет, кто знает, чего бы Холтон достиг? Кто знает, как высоко он поднялся бы, получив хоть часть преимуществ, выпавших на долю других мужчин?
Вместо этого ему приходилось заниматься шантажом и вымогательством. Но когда-нибудь, пообещал себе Холтон, он наконец достигнет положения, которое должно принадлежать ему по праву. Когда-нибудь…
Стук в дверь повторился. Один из кредиторов, это несомненно. В каждом игорном доме, в каждом притоне — повсюду были его векселя.
Холтон скомкал лист бумаги и встал. Подойдя к окну, он осторожно отодвинул портьеру и посмотрел в щелку. Никого. Приходивший, очевидно, отчаялся достучаться. Но на ступеньке виднелся сверток.
Он открыл дверь и нагнулся за свертком. Перед его глазами мелькнул подол тяжелой накидки, когда из темноты появилась какая-то фигура.
Смертельный удар кочерги обрушился на голову Холтона Феликса. Все завершилось в одно мгновение, избавив его от неоплаченных долгов.
Глава 2
Лавиния безошибочно узнала удушливый запах смерти. Остановившись на пороге комнаты, она торопливо начала рыться в сумочке в поисках носового платка. Это был единственный вариант, который Лавиния не предвидела. Прижав вышитый платок к носу, она боролась с желанием повернуться и бежать.
Тело Холтона Феликса лежало на полу перед камином. Не заметив сначала никаких увечий, Лавиния подумала, что он скончался от сердечного приступа. Но потом увидела, что его затылок выглядит очень странно.
Судя по всему, еще одна жертва шантажа Феликса опередила ее. Лавиния напомнила себе, что Феликс, этот негодяй, не блистал умом, раз она установила личность Холтона сразу после получения его первой записки с требованием денег. А ведь Лавиния не имела никакого опыта в деле частного расследования.
Узнав адрес Феликса, она поговорила со служанками и поварихами, работавшими поблизости. Убедившись, что он каждый вечер отправляется в игорный дом, Лавиния пришла сюда сегодня, надеясь обыскать его квартиру и найти дневник, на который он ссылался в своих посланиях.
Лавиния растерянно обвела взглядом комнату. Огонь все еще весело пылал в камине, но ее колотил озноб. Холодные капли пота сбегали по позвоночнику. Что же ей теперь делать? Удовлетворился ли убийца смертью Феликса или же обыскал его вещи и забрал дневник?
Ответ на этот вопрос можно получить только одним способом. Она должна, как и намеревалась, обыскать квартиру Холтона.
Лавиния заставила себя двигаться и усилием воли подавила страх, сковавший ее, как кандалы. Мерцающие блики затухающего огня отбрасывали причудливые тени на стены. Лавиния старалась не смотреть на тело.
Едва дыша, она раздумывала, с чего начать поиски. Обстановка в комнатах Феликса была простой, и при его страсти к картам в этом не было ничего удивительного. Ему, несомненно, пришлось продать немногочисленное столовое серебро и канделябры. От слуг Лавиния узнала, что Феликс всегда нуждался в наличных. А некоторые слуги даже утверждали, что он абсолютно бесчестен и не погнушается ничем, лишь бы заполучить деньги.
Шантаж скорее всего был далеко не единственной гнусностью, придуманной Феликсом. Однако, судя по всему, такая стратегия оказалась явно ошибочной.
