Беатрис будто чувствовала приближение беды. Впервые в жизни ее затопила ревность — пагубное разрушающее чувство.
Танец закончился, но, пока Беатрис возвращалась к столику, музыканты заиграли новую мелодию, и Роджер повел танцевать Клементину. Беатрис увидела их лица, и ее сердце вдруг сжалось.
Сев за столик, она залпом осушила бокал вина. Жидкость приятным теплом провалилась в желудок, но особенного облегчения не принесла.
Официант вновь наполнил ее бокал, и Беатрис машинально сделала еще несколько глотков. Она старалась не смотреть на Роджера и Клементину, которые уже второй танец кружились по площадке, но ее взгляд неотступно возвращался к мужу, она слышала смех, которым он одаривал свою партнершу… Беатрис в какой-то момент даже показалось, будто все вокруг окрасилось в унылый серый цвет.
— Вот я не пойму, Клемми, ты что же, решила пофлиртовать со мной? — Роджер весело посмотрел на нее, уверенно ведя в танце.
— А почему бы и нет? — Клементина сверкнула глазами. — Кому от этого будет хуже?
Роджер хохотнул. Он был уверен, что смутит ее этим вопросом, но не тут-то было.
— Ты думаешь, что стоит это делать на глазах у всех? — поинтересовался он.
Клементина окинула его лукавым взором.
— Давайте уточним, мистер Голд, — кокетливо произнесла она. — На глазах у всех или на глазах у вашей жены?
Роджер улыбнулся.
— Всех вместе, — ответил он.
Клементина рассмеялась заливистым мелодичным смехом.
— Роджер, не волнуйся, я не изнасилую тебя на глазах у всей этой толпы, — проворковала она.
— Ну это меня несколько успокаивает, — заверил он, но не выдержал и тоже рассмеялся.
Клементина с одобрением взглянула на него.
— А вообще, если бы мы были одни, я бы не отпустила тебя до самого утра, — многозначительно добавила она.
Роджер посерьезнел.
— Не надо, Клемми. Ты привлекательная женщина, и знаешь это. Любой мужчина готов горы свернуть, лишь бы быть рядом с тобой.
— Любой, но не ты, — с едва заметной горечью тихо произнесла она.
Но он услышал ее.
— Что ты хочешь услышать, Клемми? — спросил Роджер.
— Ничего. Ты ничего мне не должен говорить. Просто я слишком много выпила сегодня и несу всякую чушь. Забудь.
Но в противовес только что произнесенным словам она подняла на него взгляд, в котором отражалось желание.
И Роджер увидел это, почувствовал, как возбуждение охватило его, неприятным напряжением концентрируясь внизу живота.
Черт! Надо отвлечься!
Но Клементина уже заметила это. Глаза ее победно блеснули.
— Не хочешь выпить? — неожиданно предложила она.
— С удовольствием! — Роджер был готов на что угодно, лишь бы сменить обстановку, избавиться от напряжения в паху, изводившего его.
— Во что ты играешь, Клемми? — спросил он, когда она подвела его к большому столу, ломившемуся от закусок и выпивки.
Клементина вперила в него немигающий взгляд.
— А если это не игра? — спросила она.
Роджер мысленно чертыхнулся.
За все годы, прожитые с Беатрис, он никогда не воспринимал ее подругу как сексуальный объект. Им с Беатрис так хорошо было вместе, что Роджер даже не смотрел на других женщин. Однако в последнее время словно какая-то преграда росла между ним и женой. Они с Беатрис очень хотели ребенка, и то, что она до сих пор не забеременела, сказывалось на них просто удручающе.
Беатрис изменилась. И Роджер недоумевал — куда девалась его во всех отношениях привлекательная и веселая жена? Теперь рядом с ним была женщина с проблемами, от которых она даже не хотела отвлечься. Такое положение вещей Роджера явно не устраивало. Но он не знал, как повлиять на Беатрис, как объяснить ей, что нельзя зацикливаться на неприятностях, что надо радоваться тому, что имеешь, и дорожить этим.
Их занятия любовью больше начали походить на супружескую обязанность, которую необходимо было выполнить во что бы то ни стало.
Беатрис подгадывала дни, благоприятные для зачатия. Она заставляла Роджера питаться только теми продуктами, которые считала необходимыми для здорового образа жизни и повышения тонуса.
Она стала настолько занудной в некоторых вопросах, что Роджеру иногда хотелось напиться, чтобы хоть ненадолго отвлечься от семейной жизни, от ее паутины, окутавшей его и не дающей свободно дышать.
Нет, он все еще любил свою жену, но Беатрис словно нарочно отталкивала его от себя. Она перестала устраивать романтические ужины, которые они так любили и после которых мало что выдерживало натиск их чувств. И эти ночи любви Роджер бережно хранил в памяти.
Но сегодня будто что-то изменилось в его жизни.
Клементина, такая сексуальная и соблазнительная в своем облегающем платье с глубоким вырезом, в котором проглядывала красивая грудь…
Роджер неожиданно почувствовал себя готовым к новым приключениям, готовым снова в бой.
Его немного пугало подобное настроение. И все же…
Он бросил быстрый взгляд на Беатрис, сидевшую за столом. Один из гостей пытался ее разговорить, а она что-то односложно ему отвечала, всем своим видом давая понять, что не расположена к беседе.
Роджер поморщился.
Почему Беатрис не может быть такой, как Клементина? Почему не поехала в магазин и не купила себе какой-нибудь потрясающий наряд, чтобы свести всех с ума? Почему?.. Зато теперь она сидит в этом удручающем черном костюме, цвет которого лишь заставляет ее внешность проигрывать.
Кто-то дотронулся до его руки. Вздрогнув, Роджер повернулся и увидел Клементину, которая все еще стояла рядом с ним.
— Прости, я отвлекся, — извинился он.
— Да, — с грустью кивнула она. — Я это заметила. — Она немного помолчала. — И чем она тебя так приворожила?
Их взгляды встретились, и оба поняли, что им не избежать продолжения этого разговора.
— Ладно, мне надо возвращаться к гостям, — неуверенно пробормотала Клементина.
— Да, — кивнул Роджер. — А мне — к моей жене.
Он направился к столику, за которым скучала Беатрис.
Клементина некоторое время смотрела ему вслед.
Ну почему она не встретила его раньше Беатрис?! Почему жизнь так несправедлива?!
Красивый, высокий, обаятельный Роджер сразу же понравился ей, пробудил в ней желание. Всякий раз, когда они общались, Клементина представляла, как он занимается с ней любовью, и тело ее трепетало от этих безрассудных мыслей.
Но она ничего не могла с собой поделать.
Роджер был настолько привлекательным мужчиной, что Клементина таяла в его присутствии, напоминая мороженое, по ошибке попавшее в микроволновую печь вместо морозильной камеры.
