Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
– Постараюсь, – хмыкнула Аманда. – Просто она не всегда адекватно реагирует на мои слова.
– Значит, возьми себя в руки и не произноси их. Неужели не понимаешь, миссис Натаниони любит тебя и терпит твои выходки уже очень долгое время, но и ее терпение не бесконечно. А ведь если задуматься, ничего из того, что случилось в ее присутствии в нашем доме, не просочилось в прессу. Ты хоть понимаешь, что найти порядочную прислугу сейчас очень сложно?
– Ладно, уговорил. Честно говоря, бабуся мне нравится. И я не хочу ее менять на кого-то еще.
– И не называй ее бабусей, – напоследок обернулся к дочери Дональд, уже держась за ручку двери.
– О'кей. – Аманда с облегчением закрыла за отцом дверь и вернулась на кухню.
Спать уже не хотелось. Своими нравоучениями папаша совсем разбудил ее. Решив немного поплавать в бассейне, чтобы окончательно взбодриться, девушка отправилась к себе, чтобы стереть остатки косметики с лица. Затем она надела золотистый купальник со стразами цвета янтаря по бокам плавок и по центру нижней полоски бюстгальтера, купленный не так давно в одном из магазинов города.
Проплыв несколько раз туда и обратно, она, уставшая, вылезла на отделанный камнем широкий бордюр и легла на белый деревянный лежак, подставляя свое тело солнцу.
Аманда любила Сан-Диего. Она жила здесь с самого рождения. И ни за что не променяла бы этот город ни на какой другой. Климат здесь был мягким. Летом никогда не было слишком душно, потому что, несмотря на полоску термометра, державшуюся в районе тридцатиградусной отметки по Цельсию, жара здесь была приятной, благодаря свежему ветерку, веявшему со стороны океана. Зимой же можно было сесть в машину и поехать в горы, чтобы отдохнуть. И посмотреть на снег. Потому что увидеть снег в самом Сан-Диего даже зимой – большая редкость…
Облачко грусти набежало на ее лицо. Как же они когда-то были счастливы. Она, папа и мама. Часто ездили отмечать Новый год в горы… Родители катались с таким азартом, как будто соревновались друг с другом. А она с улыбкой наблюдала за ними, болея за обоих. Потом, когда немного подросла, стала тоже заниматься с инструктором на специальных детских площадках. Куда все это исчезло?
Как же ты могла забыть все, мама? Неужели развеселая жизнь и ночные бдения в барах вытеснили из твоей памяти все то светлое, что было у тебя связано с нашей семьей? Как узнать об этом? Как понять и простить тебя, когда нет сил даже думать о том, что могло послужить причиной твоего отъезда?
Опустив на глаза большие темные очки, Аманда скрыла слезы, набежавшие на глаза. Хоть никого и не было поблизости, но она не собиралась показывать свою слабость даже деревьям, росшим в ее саду. Никому. Только иногда, оставаясь одна в своей комнате, девушка позволяла себе грустить. Но в последнее время это случалось все реже и реже. Что-то умерло внутри нее. Какая-то ниточка, которая связывала ее с прошлым. Тем прошлым, что было солнечным и беззаботным и приносило радость. Теперь же оно ушло. И девушка ловила себя на мысли, что вместе с ним ушли ее чувства.
Сердце ожесточилось, стало черствым и холодным. Она теперь подходила к жизни с ярко выраженным цинизмом, стараясь получить как можно больше удовольствия и не думая о неприятностях, которые порой доставляла окружающим. Это был ее вызов миру. Ведь никто не думал о ней, совсем маленькой девочке, когда она так нуждалась в ласке и любви. Никто. Теперь же она не будет думать ни о ком.
Резко поднявшись и оставив очки на круглом белоснежном столике рядом с деревянным лежаком, Аманда нырнула в бассейн. Только так можно было избавиться от неприятных мыслей, неожиданно нахлынувших на нее. Рассекая водную гладь, взад и вперед пересекая пространство огромного бассейна. До тех пор, пока не почувствуешь изнеможение. И пока сил не останется ни на что, кроме как выбраться наверх по железной лестнице, прикрепленной к каменному широкому бордюру, окаймляющему водное пространство.
Тяжело дыша, она опустилась на лежак, накрывшись полотенцем. Вытереться им сил уже не было. На этот раз ей повезло. Боль души отступила. Однако Аманда не была уверена, что в следующий раз ей тоже повезет. Уж лучше бы никогда не вспоминать о том, что было! К чему это все, если вернуть уже ничего нельзя? Когда же она, наконец, избавится от всего этого? Когда?
– Вы что-нибудь хотите, мисс Маршалл? – Голос миссис Натаниони вывел девушку из задумчивости.
– Нет, Донна, спасибо за беспокойство, – отрешенно пробормотала Аманда, приподнявшись и глянув на черноволосую пожилую женщину, показавшуюся на пороге дома со стороны заднего двора.
– Пойдемте, я приготовлю вам чаю, – приветливо предложила та.
– Хорошо, я скоро приду. – Девушка понимала, что лучше согласиться, иначе бабуся просто не оставит ее в покое.
Женщина, молча, покачав головой, вошла в дом. Аманда легла обратно и прикрыла глаза. Пять минут еще есть. Как раз для того, чтобы собраться с силами и подняться…
2
Николас Фокс вышел за ворота тюрьмы и вдохнул воздух свободы полной грудью. Зажмурился от яркого солнца, раздумывая о том, как ему добраться до нужного места. Восемь лет пролетели, теперь нужно было забрать свои деньги. И поместить их в легальный бизнес. Да еще так, чтобы они прошли незаметно. Операция не из легких. Но за последние годы он выработал определенный план действий…
Ему вдруг вспомнился Тони. Худощавый остроносый человечек с темными глазами непонятного оттенка. Бедняга. Сколько ему пришлось перенести, когда он угодил в тюрьму. Издевательства, насмешки и насилие. Пока Ник не взял его под свое покровительство. Уж слишком жестоко обходились с Тони необузданные заключенные. Что поделать. Это тюрьма, а не санаторий.
Однако у Ника, высокого смуглого мужчины с черными, слегка вьющимися волосами и такими же черными, словно уголь, глазами, смело смотревшими в лицо опасности, и кулаками, способными одновременно справиться с несколькими противниками, выработался статуе неприкосновенности. От него отстали, как только поняли, что с новичком шутки плохи. Конечно, пришлось потрудиться, чтобы это дошло. Но благодаря нескольким сломанным носам и ребрам, а также неукротимому духу, который всегда сопутствовал Нику, его сила и отвага заслужили уважение тех, кто сначала притеснял его, в надежде сломить.
Тони не так повезло. Весь вид этого худощавого тщедушного мужчины как бы говорил, я уже сломлен. И остальным только доставляло удовольствие усилить его страдания. Энтони поместили в камеру к Нику. Наблюдая за соседом, Фокс понял, что перед ним интеллигентный, легко ранимый человек, оказавшийся в этих стенах по чистой случайности. Ему стало жаль беднягу, ведь тот не мог противостоять толпе. А толпа просто жаждала раздавить его, как какого-то таракана. Толпа ревела и жаждала крови. Крови и зрелищ. Никто не предполагал, что Ник в очередной раз пойдет против всех и возьмет Энтони под свое покровительство. Никто. Даже сам Фокс. Но это произошло. В тот момент, когда Николас понял, что Тони на пределе…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
