Джилл немного помолчала, припоминая все время, что они провели вместе.
— Ты в последние дни был холоден, когда мы занимались любовью, — голосом, срывающимся от готовых вырваться наружу рыданий, медленно произнесла она. — И мне казалось, что ты как будто не со мной, а с кем-то другим. Кто она, Себастьян?
— Да какая теперь разница, — отмахнулся он. — Главное, что мы с тобой больше не вместе.
— Кто она?
— Ну хорошо. — Он застегнул чемодан и обернулся. — Если уж так хочешь знать…
— Да, хочу. — Ее голос звучал глухо, словно доносился со дна огромной пустой бочки.
— Это Лиза Кейн.
— Дочь владельца нескольких гостиниц? — Джилл не могла поверить, что Себастьян променял ее на эту девушку.
Она знала Лизу. Они вместе учились в школе. Лиза была завистлива, она никак не могла примириться с популярностью Джилл и с тем, что та притягивала к себе взгляды многих мальчишек.
И теперь, похоже, Лиза нанесла ей удар в самое сердце.
Джилл вздохнула. Постаралась ровным взглядом посмотреть Себастьяну в глаза.
— Что ж, будьте счастливы, — тихо, но четко произнесла она.
— Спасибо, детка, — кивнул он как ни в чем не бывало. Будто он собирался в командировку, а она пожелала ему удачной дороги.
Джилл закрыла глаза. Это какой-то дурной сон. Вот сейчас она проснется — и все вернется на круги своя. Себастьян окажется рядом, и она и думать забудет о том, что ей приснилось.
Хлопнула входная дверь.
Вздрогнув, Джилл поднялась и оглядела комнату.
Грудь словно сдавили тисками. Нет, ей ничего не показалось. Он действительно ушел. Бросил ее. Отправился к Лизе. К той самой Лизе, которую Джилл с трудом выносила еще со школьных времен.
Хуже и придумать было нельзя.
Хотя, с другой стороны, какая разница, к кому он ушел. Ведь он все равно больше не с ней…
Она не помнила, как оказалась возле реки, неспешно протекающей под мостом. Остановилась и взглянула вниз. Темная вода убегала под мост, неся на поверхности всякие листочки и веточки, словно после большого урагана.
Она стояла и смотрела. Никого не было поблизости, никто не отвлекал ее.
Голова у нее кружилась, лицо опухло от слез, подкашивались ноги. И, глядя на эту зияющую внизу темную воду, ей вдруг захотелось шагнуть вниз, скрыться в ней, сделать что угодно, лишь бы забыть то горе, которое пришло в ее жизнь.
Когда счастье, которое казалось ей незыблемым, вдруг треснуло, выяснилось, что Джилл была к этому совсем не готова, и ей стало страшно.
Она перегнулась через перила, затаила дыхание.
Река была близко-близко, и Джилл казалось, что она манит ее к себе, обещая облегчение.
Она наклонилась еще ниже.
Будь что будет.
Ей казалось, это единственно возможный выход.
Ей казалось, только так она избавится от той боли, что разрывает ее изнутри…
2
Люк на минуту прикрыл глаза. Он не спал уже почти сутки и поэтому чувствовал себя очень уставшим. А все потому, что необходимо было совместить командировку с визитом домой, к родителям, и сообщить им новость.
Он задумался.
Правильно ли он поступает? Действительно ли Кристи сможет пройти с ним рядом всю жизнь и не раздражать его через год или два, когда они достаточно хорошо узнают друг друга, настолько хорошо, что их отношения станут легко предугадываемыми?
Он не знал. Как не знал и того, почему вдруг решил лететь в свой родной город. Ведь мог, в конце концов, сообщить родителями и по телефону о том, что решил обручиться.
Но как будто что-то тянуло его в родные края. Словно какая-то невидимая нить связывала его с этим местом, мешая забыть прошлое, мешая продолжать жить, не давая возможности обрести счастье с другим человеком.
Джилл Ферт.
Он всегда помнил ее. Все восемь лет, что они не виделись с того самого дня, когда он спас ее, буквально оттащив от перил моста и не дав прыгнуть в реку…
Она была словно в бреду. Совсем ничего не соображала. Лишь твердила одну фразу: «Он не любит меня, он никогда меня не любил!».
Люк обнял ее, прижал к своей груди. Лишь бы она согрелась и успокоилась. Она немного затихла, но словно все еще пребывала в забытьи, не понимая, что происходит. И тогда, обхватив ее за плечи, он повел ее к себе домой. Родителей не было, и он надеялся, что сможет помочь Джилл успокоиться и прийти в себя.
Наивный.
Как он мог так подумать?
Ведь Джилл всю жизнь заставляла его играть, чувствовать себя не в своей тарелке, выдумывать несуществующих подружек, лишь бы только позлить ее, заставить ревновать.
Но она действительно была его другом. Радовалась его успехам у девушек и даже не задумывалась, почему тогда он все время сопровождает ее на вечеринках, если у самого полно обожательниц.
Конечно, Люк не был обделен вниманием со стороны противоположного пола. Но все это ему было не нужно. Ведь рядом находилась Джилл, и только к ней устремлялись все его мысли.
Время от времени он мог позволить себе встретиться с кем-нибудь, максимум пару раз, потому что после второго свидания его интерес к девушке, как правило, исчезал. И он знал, всему виной эта девушка с каштановыми волосами и карими глазами, живущая по соседству… Джилл Ферт. Она одна всегда была для него на первом месте.
Как и сейчас, когда он вел ее домой, чувствуя ее близость, ощущая; как желание охватывает его, и стараясь изо всех сил совладать с ним. Она ведь привыкла видеть в нем только друга. А он уже давно был влюблен в нее и ничего не мог с этим поделать.
И когда они оказались в его доме, а Джилл все еще продолжала прижиматься к его телу и дрожь, сотрясающая ее, передалась и ему, Люк, сам не понимая, что делает, развернул ее к себе лицом и припал к ее губам в нежном ласковом поцелуе.
Как же сладостен был этот поцелуй!
А когда она ответила на него, приоткрыв губы и впуская его язык, он совсем потерял голову. Он плохо помнил о том, что произошло дальше…
Лишь ее податливое тело, ее руки, раздевающие его. И он весь дрожал, освобождая ее от всех бесконечных тряпочек, что были надеты на ней.
Кажется, они занимались любовью на диване в гостиной, и он так торопился, так спешил насладиться этим мгновением, что не доставил ей и половины того блаженства, что мог бы. Поэтому, утолив многолетний голод, он взял ее за руку и отвел в свою комнату, туда, где им никто не мог помешать. И там он показал ей, насколько сильно любит ее, насколько преданно готов служить ей. Он не думал о себе, лишь о том, что эта девушка, которая всегда являлась для него светом в окошке, должна хоть немного получить того счастья, которое он готов был дать ей.
