в одноразовом стаканчике воду.
После того, как Злата напивается, тут же засыпает. Я еще раз меряю ее температуру и отправляюсь в клуб. Надеюсь нашей пропажи никто еще не обнаружил.
В клуб захожу так же, через черный вход. Забираю свой телефон и поднимаюсь на второй этаж. Пишу смс Злате и прячу телефон в сумочку.
Майя: Позвони, когда проснешься.
Надеваю костюм и черную кружевную маску. Одеваю черные босоножки, на высоком, тонком каблуке.
Черное кружевное нижнее белье, и легкий, шелковый кусочек ткани, еле прикрывающий задницу, типа юбки. Такой непонятный пошив, еле разбираюсь, что куда нужно надеть. Бедра обматываются серо-белой тканью, сбоку этой юбки, большой кусок шифоновой, прозразрачной ткани поднимается вверх по талии, слева направо, перекидывается через плечо, прикрывая грудь. Я уже представляю, как во время танца этот кусок ткани, который ниспадает за спину, будет развиваться по воздуху, сплетаясь с моими светло-русыми волосами.
Я покрываюсь мурашками, бабочки в животе начинают порхать, я радуюсь и волнуюсь одновременно, от мысли, что я буду танцевать. И не просто, как обычно я делаю в комнате перед зеркалом, когда одна дома, а для кого-то. На меня кто-то будет смотреть и оценивать!
— Злата, — в дверь стучит наша стерва, Лиля Сергеевна, — твой выход!
После этого я должна немедленно выйти, заставлять клиента ждать нельзя.
Волнение окутывает мое тело. Ладони покрываются потом, когда я приближаюсь к заветной двери.
Дышу громко и часто.
Выдыхаю тоже громко, ноги немного дрожат, но пока еще держусь. Тяну руку к ручке двери в ВИП комнату, перевожу дыхание. Облизываю пересохшие губы, делаю глубокий вдох и открываю дверь.
Я в этих комнатах была всего лишь раз, когда Злата помогла мне устроится на эту работу, на полставки и только в вечернее время, она проводила для меня экскурсию, показывала мне все ВИП комнаты.
Открываю дверь и натыкаюсь на висячие, тонкие, белые тюли. Отодвигаю, прямо передо мной просторная, светлая, комната, большие витражные окна в пол, открывают вид на город. Здания, за окном, выстроенные в беспорядке, и тонкий полумесяц освещает комнату. Лунный свет пронзает глаза, я отвожу взгляд в сторону и замираю, когда вижу, крепкое мужское тело, вальяжно развалившееся в кресле.
Дорогие и любимые мои читательницы, приветствую вас в новой истории. Очень надеюсь, что она вам понравится и вы будете со мной в процессе написания.
Буду благодарна за поддержку в виде звездочек.
ХОЧУ УТОЧНИТЬ ОДИН МОМЕНТ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ ПУТАЛИСЬ, МАЙЯ — ЭТО АСИЯТ. О ТОМ КАК ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ ВЫ УЗНАЕТЕ СОВСЕМ СКОРО.
Глава 1
Приветствую вас мои дорогие!
Хотела еще раз предупредить вас, что книга относится к категории драма.
Все драматические, трагические события в жизни Асият начинаются в восемнадцать лет. Это единственный драматический момент в книге. Дальше — легче. Мы уже с вами знаем, из пролога, что Асият, то есть Майя, все переживет, выдержит, она у нас сильная, не без помощи Златы конечно.
Немного вернемся к прошлому, чтобы все было понятно, там все разъясню.
Через несколько глав вернемся к событиям из пролога, то есть к настоящему.
Еще раз напишу, книга — драма! Очень эмоционально!
С ХЭ
Ваша Эля
АСИЯТ
3 ГОДА НАЗАД
— Асият! — я вздрагиваю от грубого голоса отца, — ты где?
— Я здесь, папа, — немедля выхожу из своей комнаты в гостиную, откуда доносится голос отца.
— Давай бегом к матери! Помощь твоя нужна, сама она до утра не справится! — я послушно киваю и шагаю в сторону двери, — надень на голову платок, а то все волосы будут в молоке! — требует недовольным голосом, — а если в молоке будут твои волосы, тебе тогда не сдобровать!
Я спешно надеваю платок и выхожу во двор.
У нас большой дом, самый большой в нашем селе, его построил еще мой дедушка, папин отец. Очень много комнат, большая гостиная и огромная кухня. У нас с братом, у каждого, своя комната, у родителей самая большая спальня, и много свободных комнат, которые заселяют гости, когда приезжают. А приезжают они к нам очень часто, нет, я бы не сказала, что они мне мешают, но когда надолго задерживаются, то надоедает. В основном к нам приезжают папины родственники, мамины живут в таких же селах, как и наша, только дома их в разы меньше, чем наш. Наш как вилла, хоть и одноэтажное здание. Большой двор, весь озелененный, благодаря моим и маминым стараниям. У нас много цветов и кустарниковых деревьев. За домом большая мини фирма, которую уже построил мой отец, отделяет его от основного двора, обычный деревянный забор. У моей семьи большое хозяйство, много крупно-рогатого скота, поэтому у нас есть рабочие, которые помогают, не бесплатно, конечно. Большую часть молока папа сдает на молзавод, их машина сама приезжает каждое утро и забирает, а оставшуюся часть мы с мамой вдвоем перерабатываем, в сыр и сметану. Которые мама успешно продает прямо со двора.
Вот и сейчас, я спешу на помощь к маме. Брату повезло, он младше меня на четыре года, ему сейчас четырнадцать, а мне месяц назад исполнился восемнадцать.
— Самир, — кричу ему, когда замечаю его во дворе, возящимся в своем велосипеде, — пошли — поможешь! — подхожу к нему поближе.
— Чем я могу вам помочь в ваших девочковых делах? — кривится, прячя лицо от солнца. Светлые кудри переливаются, блестят на солнце. Я никогда не понимала, в кого он такой светловолосый? В шутку всегда говорила, что только мать знает, отца своего ребенка. За что всегда получала от матери, а в последний раз, когда я так сказала, она больно меня ущипнула и приказала никому не сметь такое говорить. Ну и ладно, обиделась я тогда. А еще синяк, после ее щипания долго болел и не проходил.
— Ты можешь молоко перекрутить в сметану!
— Папа сказал, что это не мужское дело, — улыбаюсь, когда он гордо поднимает подбородок, — а я мужчина!
— Ладно, раз папа сказал, то возись дальше в своем велике!
— Ты девочка, ты и иди помогай, а я буду мужские дела делать.
— Я и иду, — тереблю светлый чубчик, он отворачивается, чтобы не доставала, смеюсь и иду к маме в подсобное помещение, специально оборудованное для переработки молока. Здесь мы делаем сыр и сметану, очень редко масло.
— Мама, — она как раз выключает плиту, на котором грела молоко. Добавляет пепсин, перемешивает и переключает свое внимание на меня.
— Асият дочка, сегодня очень много дел, — тяжело вздыхает, — впрочем как и всегда, — не стой как неродная, помогай.
— Мама, — начинаю разговор
