Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
длинная, как жердь, Светка даже тоненько повизгивала, прижав от волнения к щекам руки.
В общем порыве восторга никто не заметил ни Павлика, ни Люськи, ни пуговиц, от которых можно «с ума сойти».
– Ах, так?! – рассердилась Люська. – Ну, погодите! Сейчас я вам покажу! – И заорала, нисколько не стесняясь, в полный голос, как орут на рынке тётки в толстых ватниках: – ПУГОВИЦЫ!!! ПУГОВИЦЫ!!! САМЫЕ ЛУЧШИЕ НА СВЕТЕ ПУГОВИЦЫ!!!
– Перестань! Как тебе не стыдно! – горячо зашептал Павлик, но дело было сделано. Близнецы, Андрей и Светка, обгоняя друг друга, помчались к зелёной лавочке.
– Видал? – Люська толкнула локтем Павлика. – Гляди, чего сейчас будет!
– Ой, какие пуговки! – запищала Светка. – Какие хорошенькие! Где вы такие взяли? В магазине купили? Да?
В магазине?
– Тоже скажет – «в магазине»! – презрительно фыркнула Люська. – Разве такие купишь? Это же старинные, царские, понимать надо! Они вот ему от прадедушки достались!
– Здорово! – загалдели близнецы. – Значит, у него прадедушка царь был? Царь у тебя прадедушка был? А ну сознавайся!
– Нет, – скромно сказал Павлик. – Мой прадедушка аптекарь был. А пуговицы просто так собирал. Хобби, понимаете?
– Даёт твой прадедушка! – сказал Андрей.
– Отличные пуговицы! – с уважением сказали братья. – А чего это на них утки какие-то нарисованы?
– Сами вы утки! Это орлы! Вот эти пуговицы на военных мундирах носили, а эти – на гражданских. Правда, Павлик? У моего брата, между прочим, лучшая коллекция на свете! Вот какой у меня брат. Понятно? Он теперь в вашем дворе будет жить.
– А ты?
– А я – нет.
– А как вас звать?
– Люська и Павлик.
– Павлик, а ты подтягиваться умеешь?
– Он всё умеет!
Павлик толкнул локтем Люську, но было поздно.
Ребята вскочили.
– Пошли на турник!
– Зачем?! – испугалась Люська.
– Как зачем? Подтягиваться!
Близнецы с Андреем схватили Павлика за руки и потащили к турнику.
Волей-неволей Павлику пришлось подпрыгнуть и ухватиться за холодную перекладину. Честно говоря, он никогда в жизни не подтягивался на турнике.
– Ра-а-з, – стали считать братья. – Два-а-а…
Люська вытаращенными от удивления глазами глядела на Павлика.
Огромным усилием воли Павлик подтянулся во второй раз… и вдруг силы оставили Павлика, тело налилось железной тяжестью, ослабевшие, непривычные к турнику пальцы сами собой разжались, и Павлик рухнул на землю, прямо в лужу под турником.
– Три! – пронзительно крикнула Светка, и все захохотали.
Весь перемазанный, грязный, Павлик сидел на земле и пошевелиться не мог от стыда.
Красная как рак Люська бросилась к нему.
– Вставай скорее! – с ненавистью зашептала она. – Говорила тебе, не ходи на турник! Тоже мне, мастер спорта нашёлся!
И Люська дёрнула Павлика за руку и принялась счищать с него налипший песок.
Близнецы и Светка помирали со смеху.
– Это тебе не в пуговки играть! – презрительно прищурился Андрей. – Трёх раз не подтянулся! Эх ты, Тефтеля!
– Тефтеля! Тефтеля! – задразнилась за Павликиной спиной Светка. – Пашка – Тефтеля!
– Тефтеля! Пашка – Тефтеля! – дружно подхватили братья.
Павлик, тяжело дыша, стоял перед Анд-реем. Андрей глядел на него и насмешливо улыбался.
– Ну, что же ты?! – волновалась Люська. – Дай ему как следует! Чего ты ждёшь?
Но у Павлика никогда бы не поднялась рука стукнуть улыбающегося человека! Он стоял и смотрел на Андрея, а Андрей спокойно смотрел на него.
– Жирная Тефтеля! Тощая Спица, Тефтелина сестрица! – завопила Светка.
И близнецы в один голос подхватили:
– Жирная Тефтеля! Тощая Спица, Тефтелина сестрица!
– Ах, вот вы как?!! – рассвирепела Люська. – Да сами вы… сами вы… знаете кто? Пошли отсюда, Павлик! Знать я их больше не хочу!
И Люська схватила Павлика за рукав и возмущённо потащила к дому.
– Светка-табуретка! Петухи-че-пу-хи! Андрей-балдей съел жареных детей! – выкрикивала она на ходу и грозила всем маленьким, крепко сжатым кулаком.
– Ха-ха-ха! – смеялись Светка и близнецы.
– Фу! – высунулся в окно Светкин дядя Дмитрий Ферапонтович. – До чего же некрасиво! Девочка, а какие глупости болтаешь! Плохо тебя родители воспитывали!
…Возле подъезда Люську с Павликом нагнал один из близнецов.
– Эй, вы свои пуговицы дурацкие забыли, – сказал он и сунул в руки Павлику ситцевый мешочек.
Дверь за Павликом и Люськой громко захлопнулась.
Глава 10
Павлик плачет
– Нахалы! – возмущалась Люська, взбираясь по лестнице. – Да если бы я знала, кто они такие, я бы не с пуговицами, а с револьвером вышла! Гады! Бессовестные! А ты тоже хорош! Не брат, а сплошное недоразумение! Его дразнят, а он молчит! Надо было самому дразниться, понял?
– Не надо, – тихо сказал Павлик.
– Почему? – удивилась Люська.
– Не хочу, – сказал Павлик, взглянул на Люську, и Люська прочла в его серых в зелёную крапинку глазах с рыжеватыми ресницами что-то такое, отчего только вздохнула и тихонько сказала:
– Дураки они, правда, Павлик?
…Павлик не помнил, как дошёл до квартиры. Не помнил, как открыл ключом дверь. В его ушах гремело ужасное слово «тефтеля», глаза видели насмешливые лица ребят.
Молча стянул с себя Павлик куртку, молча отшвырнул ногой попавшегося на пути Тимофея, которого раньше не то что ногой, а и пальцем не трогал, вошёл в ванную, закрыл на щеколду дверь, открыл кран с водой, сел на стиральную машину и заплакал.
– Павлик! – затрясла дверную ручку Люська. – Ты чего закрылся? Открой сейчас же!
Но в это время в прихожей зазвонил телефон и голосом Люськиной мамы Лидии Сергеевны приказал Люське немедленно идти домой.
– Ты что, забыла, что мы в поликлинику идём? Сколько можно тебя ждать?!
– Пока, Павлик! – сокрушённо сказала Люська зелёной двери ванной комнаты. – Зря ты так! Мы ещё им отомстим, вот увидишь!
Глава 11
Разговор с Тимофеем
Павлик плакал. Горячая вода лилась из крана с громким шумом. Тимофей удивлённо и сочувственно глядел в щёлку двери круглыми глазами.
«Что с тобой? – будто хотел спросить Тимофей. – Чего ты ревёшь? Или подрался? Или обидел кто? Ты только скажи, я тому глаза выцарапаю!»
Слава богу, никто, кроме Тимофея, не видел, как ревёт Павлик! Что ж, можно и поплакать, если никто не видит. Ведь обида в самом деле велика! Поглядели бы мы, что с вами было бы, если бы вас Тефтелей прозвали! Да ещё на глазах собственной сестры! И главное, за что? Буквально ни за что!
Впрочем, с прозвищами всегда так. Их редко дают заслуженно. Прилепится какая-нибудь нелепая кличка к человеку, и так он и ходит, бедный, мучается неизвестно за что.
Тут на память нам приходит история про одну нашу знакомую. Эта знакомая рассказала как-то, что в детстве у неё тоже было прозвище.
Вышла она, будучи семилетней
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
