голубым цветом, ровно таким же, что исходил из сочленений брони рыцаря. Мощным ударом он отбил молот громилы. Тот с грохотом врезался в груду камней, вылетев из рук хозяина.
— Носишь Живой доспех, а про честь даже не слышал, — синий рыцарь возмущённо развёл руки. — Кто же бьёт в спину?
— Моя честь не касается собак вроде вас, — прогудел громила.
Он отвёл руку в сторону. Молот, лежавший в обломках, мигнул и исчез. Спустя пару секунд он снова зажёгся у него в руке.
Синий рыцарь мельком обернулся.
— Ты ещё здесь? Беги, говорю!
И я побежал.
Как он собрался биться с такой громадиной? Он же раза в два выше него. С другой стороны, синий рыцарь с такой лёгкостью отбил тот молот.
Я оглянулся достаточно вовремя, чтобы увидеть начало битвы.
Синий рыцарь двигался быстро. Но недостаточно быстро, чтобы уходить от всех ударов громилы. Его молот сливался с воздухом от скорости, с которой наносил удары. Синий большинство атак уводил мечами, либо просто уворачивался. Но довольно быстро пропустил два удара.
Доспехи скрежетали так, что казалось, могут порвать барабанные перепонки. После каждого пропущенного удара от рыцаря отлетали куски брони. Тем не менее на их местах отрастали новые.
Синий рыцарь ошибся с контратакой. Он присел под очередным ударом и сделал выпад своим мечом. Громила просто наотмашь ударил ладонью по его руке, отчего меч отлетел в сторону. В мою сторону.
Он погас при падении. Но рукоять осталась. Я поспешил подобрать её. С воровским инстинктом ничего не поделаешь. После этой мысли я ощутил, что у меня до сих пор за пазухой лежит кошель Сахмеда.
Надо сваливать.
Я помчался со всех ног подальше от битвы. Нужно поскорее вернуться домой. Ещё где-то тут должна быть Элиза.
Она нашлась за поворотом. Девушка лежала лицом вниз и сотрясалась от рыданий. Я присел рядом и легонько коснулся её плеча, отчего Элиза встрепенулась.
— Всё в порядке, — сказал я успокаивающим голосом. — Это я, Райкен.
Глаза Элизы вновь наполнились слезами.
— Я думала, ты умер, — сказала она надрывно и уткнулась мне в плечо. — Они все умерли, Райкен. Как же так?
Подняв руку, я легонько, почти невесомо погладил её по волосам.
— Всё будет хорошо.
Как банально. Ты сам-то в это веришь, Райкен? Хотя бы себя не обманывай.
Во мне проснулась знакомая упёртость. Даже если не верю, я в любом случае сделаю всё, что смогу.
— Элиза, пойдём, нельзя здесь оставаться.
Она покачала головой.
— Не могу. Нет сил.
— А я тебе зачем? — я посмотрел ей в глаза и улыбнулся, подбадривая. — Обопрись на меня как следует, — я аккуратно поднырнул под её руку и помог подняться. — Вот так, а теперь пойдём. Всё будет хорошо.
Вскоре девушка успокоилась настолько, насколько вообще можно успокоиться в такой ситуации. Мы немного медленно, но уверенно ковыляли к своей цели.
Разрушенные дома сменились целыми. Пугало здесь другое — следы кровавой резни. То тут, то там лежали иссечённые трупы мужчин, женщин и детей. Заметил я и знакомые едкие лужицы, похожие на те, что оставлял тот ящер. Пугаться от вида зверств уже не было сил. Я впал в какое-то исступлённо-усталое состояние, в котором думал лишь о том, как идти дальше.
В череде ужасов были и светлые пятна. Я наконец-то начал узнавать дома. Осталось недалеко.
— Стой, — Элиза надавила рукой мне на плечо. — Ворота в другой стороне.
Она была права.
— Мне нужно домой. Заберу сестру с мамой и пойдём дальше.
— Райкен, — она сделала паузу, подбирая слова. — Они либо сами убежали, либо их… уже… Ты сам понимаешь.
Этого точно не может быть. Я должен их забрать.
— Нет-нет, они не стали бы уходить без меня. Пошли, здесь недалеко.
Элиза упёрлась, не давая идти.
— Ты сам говорил, что здесь нельзя оставаться.
— Но мама и сестра…
— Моего отца на моих же глазах раздавил тот монстр в доспехах, — её голос звучал злобно. — Мы о чём-то спорили — так, мелочь, — а затем нога этого монстра пробила потолок. Знаешь выражение «осталось мокрое место»? Это то, во что превратился мой отец.
Её глаза остались сухими. Но вот лицо застыло в какой-то тоске. Взгляд упёрт в одну точку. Губы и челюсти были сжаты так плотно, что виднелись желваки.
— Поверь, Райкен, ты не хочешь видеть то же самое со своими родными.
— Мне жаль это слышать, — сказал я. — Но послушай…
Впереди нас появился отряд варваров. Их было человек 10–12. Ну, как человек… Были среди них и монстры со звериными головами. Они сомкнули круг вокруг оборванных и окровавленных людей, что безвольно шли за варварами. Пленники, а может, даже и будущие рабы.
Один из варваров что-то прокричал, показывая в нашу сторону. От отряда отделились двое — человек и монстр с петушиной головой. На ходу они обнажили мечи.
Рядом с ухом пискнула Элиза.
— Прячься, — сказал я. — Бегом!
В этот раз она не стала спорить и поковыляла к останкам домов. Я достал из-за пазухи рукоять меча синего рыцаря. В голове всплыло слово, услышанное когда-то в таверне.
«Эфес».
Чёрт, какая разница, как эта хрень называется?
Варвары были уже в десяти метрах от меня. Они грозно махали мечами, требуя, чтобы я встал на колени. Не дождётесь, ублюдки.
Как зажечь меч? Я быстро осмотрел массивную рукоять. В верхней части, под самой гардой, был какой-то выступ. Коснувшись его пальцем, я почувствовал, как этот выступ легко входит в эфес.
Рукоять выплюнула поток жёсткого голубого света. В опускавшихся сумерках он светился особенно эффектно. Свет сформировал широкий клинок длиной почти с мой рост. Ближе к концу меч постепенно изгибался.
Самое странное, что вес никак не изменился. Сколько весил эфес, столько же весил сейчас меч в моей руке.
Варвары застыли в неуверенности. На лице человека читалось недоумение, петух же склонил голову набок.
Первым порывом было убежать. Воспользоваться моментом, пока они застыли. Среди этих развалин и знакомых закоулков я точно смогу скрыться.
Элиза.
Она вряд ли смогла далеко уйти. Как поймут, что меня не нагнать, они заберут её. Бедняжка точно не заслуживала рабства после пережитого ужаса.
Я задержу их. Дам Элизе достаточно времени, чтобы она могла спрятаться. Сжав рукоять двумя руками, я с ненавистью посмотрел на варваров. Заорал, замахиваясь мечом. И побежал на них.
Оба увернулись от моего неуклюжего удара. Я привык орудовать ножом, кинжалом на крайний случай. Но никак не полутораметровой светящейся елдой.
Петух подставил мне подножку, и я повалился на землю. При этом чудом не зашиб себя своим же
