должно быть и противоядие, а то какое удовольствие от пыток. Проблема лишь в том, что оно еще не прошло полную серию испытаний. Сомневаюсь, что они вообще будут. Ведь ненависть к Фиррэлиус не имеет границ. Паралич пройдет, а насчет слепоты… Она вполне может остаться, если не предпринять ни каких действий.
Взяв с полки нужную склянку, я отсыпала немного порошка в подготовленную емкость, и убедилась, что раствор стал однородным. Все это время меня не отпускало странное ощущение, что, кто — то наблюдал за мной. Если это так, то я должна изменить свой маршрут и запутать шпиона. У меня есть догадки кто это может быть. Мой самый большой завистник это — младшая сестра от третьей жены, София. Не раз пытавшаяся подставить меня под удар. Ее желание быть первой — лишь прихоть ребенка. Для этого надо испачкать свои собственные руки по локоть в крови, чего София еще ни разу сама, ни делала, а лишь использовала слуг, меняя их, как перчатки. В этом и заключалась ее жестокость. Приказы раздавать легко, смотреть и наслаждаться зрелищем.
Сменив направление, я почувствовала, что слежка ослабла, а потом и вовсе прекратилась. Уже подходя к саду с ядовитыми растениями, яд который был выпит ранее начал давать знать о себе, голова начала немного кружится, если я промедлю и не напою кровью моих стрекоз — будет хуже. Обладать существами, которых ты можешь контролировать на самом деле не так просто. Не многие из нашего дома могут ими управлять. В основном это дело рыцарей. Лишь дому Фаерлэнс звери подчиняются беспрекословно. Стайлес манипулируют сознанием фамильяров, но если хозяин умирает, то фамильяр пожирает его.
— Пейте, детки… — С этими словами я подошла к единственному оставшемуся в целости и сохранности кокону, и, порезала в очередной раз израненную руку, кокон окропило вязкой и теплой жидкостью. Мгновение, и кровь впиталась, как будто ее и не было. Лишь при свете фонаря в моей руке было заметно, как внутри роятся личинки, борясь за живительную влагу. — Надеюсь, мои труды не пойдут прахом.
Перевязав себя наскоро руку, я направилась в коридоры пыток. Именно там находился Дэй, в оригинале романа. Сегодня мне вдвойне повезло, дежурил лишь один охранник, да и то новичок. Заметив меня, он замялся и слегка потупил взгляд. Надо лишь мило улыбнуться и сказать пару избитых фраз.
— Леди Алексис, что вы здесь делаете?
— Я пришла посмотреть на ключ. Не мог бы ты мне его дать. — Улыбнулась ему милее некуда и юнец зарделся.
— Но…Но я не могу. Зачем он вам.
«Зачем, зачем…Ответ на поверхности».
— Я лишь взгляну на него. Люблю смотреть на ключи. — Гипнотизируя его взглядом, произнесла я, сдерживая нотки нетерпения в голосе, а он как завороженный протягивает мне ключ. Глупец. Взяв ключ, я вставила его в замочную скважину и открыла заветную дверь.
— Леди Алексис! Вы же сказали, что лишь взгляните! — испуганно пискнул мальчишка.
— А я и взглянула, ты этому свидетель. А затем я отдала тебе ключ и пошла спать. Ничего не было. У тебя есть другое мнение на этот счет?
— Но…
— Вспомни о прежней охране, прежде чем сказать, что либо. Где они? Знаешь?
— Но я…
— Кстати я еще не выбирала себе личную охрану. Ты вполне можешь подойти. — Юноша покраснел еще больше и отвернулся, тем самым дав мне понять, что путь свободен. Все же мне повезло, что сегодня выставили новичка.
В коридорах стоял тошнотворный смрад испражнений, крови и гари от факелов. Было так мерзко, что я пожалела, что не взяла повязки, что бы хоть как то оградить себя от этой мерзкой вони. Камера Дэйя была в самом конце коридора. Но пока я добиралась до нее, успела наслушаться и мольбы о помощи и сотню тысяч проклятий в адрес моей семьи. Сколько же несчастных душ прозябало в этом подземном городе. И сколько еще будет, неизвестно. Наконец вдали сквозь решетку начал обрисовывается силуэт человека прикованного цепями к стене, подойдя еще ближе, я оценила полную картину. Безвольное тело, стоящее на коленях, Дэй беспомощно висел на «волчьих путах», приковавших руки к кольцам торчавшие из стены. Кровь сочилась из ран, оставленным хлыстом. Но он был жив, и в сознании. Серебристые волосы были влажные и спутанные, лицо в испарине от лихорадки, тело пробивала легкая дрожь. Услышав звук приближавшихся шагов, он через силу приподнял голову, его янтарные глаза ярко горели в свете факела, и в них читалась ярость. Это хорошо. Он не сдастся так быстро. Щёлкнув замком, я вошла в камеру.
— Убирайся! — прохрипел он пересохшим горлом.
— Хм… А мне уж подумалось, что тебе давно отрезали язык. Обычно это делают сразу по прибытии сюда. — Дэй насторожился, услышав женский голос. Да и я бы тоже на его месте. Обычно дамы приходят не в клетки, а в комнаты утех. Хотя он этого не знает.
— Ты…Стайлес. — Он не стал утруждать себя догадками.
— Неплохо. — Приблизившись вплотную, произнесла я.
— Убирайся!
— А вот это уже банально. — Я протянула руку и поправила падающие на глаза волосы. К сожалению, упустив из виду, что хоть физически он слаб и ничтожен, но все же может сопротивляться. Дэй резко откинул голову назад, и укусил меня за палец, за что и получил удар в живот.
— Кха! Дрянь!
— И это все, на что способен мышонок в клетке? Думаешь, ты один находишься в ней? — Прошептала я ему на ухо, так что он отпрянул. — Ты думаешь, я мерзка? Моя кровь темнее безлунной ночи? Из поколение в поколение вам описывают род Стайлес. Возможно, вам говорили, что в венах нашего рода течет чистый яд, не так ли? Тебе не страшно? Ведь, Господин Великого Дома Фиррэлиус укусил меня до самой кости, как бешеная собака. Где же Ваше хваленое благородство? Неужели отец ошибся и притащил дворняжку место породистого пса? — Дэй лишь с презрением сплюнул. Ни обращая внимание на укус, я продолжила. — Можете мне не верить, Ваше Святейшество, хранитель людских душ, но если вы сейчас не выпьете, то, что я вам дам — лишитесь зрения навсегда.
— Верить отродью, Стайлес?! Лучше погибнуть!
— Во — первых, запомни. Мое имя, Алексис.
— Плевать!
