пытаясь удержать, и Джон бьет меня головой прямо в лицо. Нос обжигает дикая боль, но я не выпускаю руку мужчины из хватки.
В коридоре появляется Лисса с медицинским чемоданчиком. Она садится на колени рядом с нами, мимолетно взглянув на мой разбитый нос, из которого по губам течет горячая липкая кровь. Девушка ловко достает шприц и ампулу. Быстрое движение и содержимое шприца через иглу попадает в кровь Джона.
Тот еще несколько раз дергается, вскрикивает с просьбой о помощи, а потом наконец-то замирает, тяжело дыша.
Мы с Марком переглядываемся и, убедившись, что Джон закрыл глаза и уснул, разжимаем хватку. На его руках остаются отметины от наших пальцев. Скоро проявятся синяки.
— Ему надо проспаться. Отнесем в изолятор. На всякий случай привяжем руки и ноги, — выдыхает Лисса, убирая шприц. Она роется в своем чемоданчике, достает оттуда вату и перекись водорода, а затем обращается ко мне. — Дай взгляну на твой нос. Это чем он тебя так? Очень больно?
Она нежно касается пальцами моего носа, проверяя, не сломан ли он.
— Внешне смещения нет, но стоит сделать снимок на всякий случай.
Нос, конечно, все еще горит так, будто на него кто-то положил горячие угли, но я отмахиваюсь от помощи.
— Да все нормально. Не беспокойся. Пойду, умоюсь.
4 глава
Ночью меня мучают кошмары. Я постоянно просыпаюсь, мне кажется, будто на меня кто-то смотрит. В каюте душно и жарко.
Сажусь на кровати и стягиваю с себя мокрую от пота футболку. Спать не хочется. Надо пройтись, посмотреть, как Джон в изоляторе.
Переодевшись в свежую одежду, я выхожу в пустой коридор. Мои шаги гулом отдаются от стен, хоть я и пытаюсь идти как можно тише. Ночное освещение тусклое, желтоватое.
Если бы я не знал, что на корабле, кроме меня, находится только девятнадцать человек, уверен, идти пустому коридору, напоминающему консервную банку, было бы намного страшнее.
— Алекс, сейчас ночь, ты должен соблюдать режим. Вернись в каюту. Тебе надо выспаться, — тактично напоминает Исин. У нее глаза находятся повсюду.
— Я не могу уснуть, — отзываюсь я, продолжая свой путь.
В главном коридоре свет горит ярче. Белые лампы даже слепят глаза.
Бросаю взгляд направо — в конце коридора располагается главный отсек с капитанской рубкой. Сегодня дежурит Наташа, надо будет заглянуть к ней после изолятора.
Поворачиваю налево и быстрым шагом преодолеваю еще один широкий коридор. В изоляторе двадцать коек и только одна из них занята Джоном. Он еще спит.
За столом у горящего мертвым светом монитора задремала Лисса. Ее голова лежит прямо на клавиатуре. Не хочу ее будить, поэтому отступаю назад, но задеваю плечом дверь, и та предательски бьется о стену.
Лисса вздрагивает и тут же садится ровно, словно не спала только что.
— Алекс, — улыбается она, поправляя сползший набок хвост из светлых, почти невесомых волос. — Нос беспокоит?
— Нет, — растягиваю губы в неправдоподобной улыбке, а потом морщусь, потому что любая подвижная мимика вызывает сильную боль в носу.
— Могу дать обезболивающее. И все еще настоятельно советую сделать снимок. У тебя синяки под глаза пошли.
— Это я просто не выспался, — стараюсь отшутиться.
— Самая неправдоподобная ложь, которую я слышала, — Лисса встает из-за стола и подходит к Джону, изучая показатели на мониторе рядом с его кроватью.
Вспоминаю, что пришел сюда узнать, как дела у мужчины, а не для того, чтобы пофлиртовать с медиком. Лиссу перевели к нам всего лишь за месяц до полета, как и еще нескольких людей. И у меня не было времени поговорить с ней по душам.
— Как он? — спрашиваю я, подходя ближе.
— Все уверены, что это стресс. Я сделала анализы — все показатели в норме.
— Но? — она что-то не договаривает.
— Но что-то с ним не так. И я пока не могу понять, что именно.
И в этот момент раздается женский крик.
— Оставайся здесь. Вдруг там опасно, — говорю я и выбегаю в коридор. Здесь пусто. Значит, могла кричать Наташа, которая сейчас на дежурстве.
Направляюсь в главный отсек. Наташа стоит около своего кресла, зажимая ладонями рот.
— Что? — бросаю я с порога. Нет времени на долгие расспросы.
Наташа качает головой и отнимает руки от губ.
— Мне просто показалось, — отмахивается она. — Наслушалась вчерашних криков Джона, вот и мерещится всякая чепуха.
Она падает обратно в кресло и переводит дыхание.
— Тебя тоже звали голоса? — я подхожу ближе, боясь, что сейчас женщина начнет биться в припадке, как это было с Джоном. Но та выглядит абсолютно нормальной, только слегка напуганной.
— Нет. Мне показалось, что я что-то увидела. Тень промелькнула в коридоре. Я посмотрела по камерам, но там никого не было. Думаю, просто игра воображения. А потом что-то ударило в бок корабля, вот я и вскрикнула от неожиданности.
— Могу предположить, что это был незакрепленный трос, — раздается голос Исин.
— Видишь, все хорошо, — улыбается женщина, а потом вглядывается в мое лицо. — Черт, а он неплохо тебя ударил. Перегородка цела?
— Все в норме, — отмахиваюсь я.
— Не спится? — Наташа потягивается в кресле. — Слишком быстро прибежал.
— Да кошмары сегодня мучают.
Она понятливо хмыкает.
— Иди-ка ты спать. Выглядишь пожеванным.
***
Воображение совсем разыгралось после событий прошедшего дня. Я лежу в своей каюте и смотрю в иллюминатор. Пейзаж не меняется вот уже больше трех недель.
Закрываю глаза и стараюсь избавиться от чувства, что мы заперты в большой консервной банке. Прохудись она, всем, кто здесь находится — конец.
Тук. Тук. Тук.
Словно кто-то стучит в окно. Открываю глаза, резко сажусь и смотрю в иллюминатор. На стекле явственно виден запотевший след от руки.
— Что за чертовщина? — бормочу вслух и подхожу к окну, чтобы выглянуть наружу и рассмотреть отпечаток. Но как только я приближаюсь, отпечаток рассеивается.
Снаружи корабля никого.
«Идиот. Кто там может быть? В вакууме!» — ругаю я себя.
Тоже психика сдает.
Заставляю себя лечь обратно в кровать и закрыть глаза.
— Это из-за тебя, — вдруг доносится шепот до моих ушей. Знакомый голос.
Вновь распахиваю глаза. Сердце начинает учащенно биться. Не хочу повторить судьбу Джона. Это просто воображение. Надо поспать.
«Это сильный стресс и замкнутое пространство», — пытаюсь убедить я себя. Но, к сожалению, я не слишком хорош в убеждениях.
Сна уже нет ни в одном глазу. Пожалуй, пойду, сменю на посту Наташу. Или хотя бы найду себе собеседника.
Выхожу в коридор. Свет все еще тусклый, но до подъема не больше трех часов, можно и подождать. Впереди лампочка начинает мигать.
— Исин, что с лампой? — спрашиваю
