собираются под сенью своих же полковых хоперских знамен, заслуженных их отцами и дедами и полковая честь, и слава, полковые традиции – есть общее достояние и общая гордость всех хоперских казаков от малолетства до старика включительно.
Автор.
Глава I
На реке Хопре в период 1696–1777 годов. Происхождение хоперских казаков и первоначальное их местожительство. Казацкие городки, самоуправление казаков, их быт и служба правительству. Одежда и вооружение. Хоперские казаки на царской службе во время Азовских походов и Шведской войны. Булавинский бунт и его последствия для хоперских казаков. Постройка Новохоперской крепости и заселение ее казаками. Хоперская команда, ее быт и служба. Пожалование казакам знамени и значков. Образование Хоперского полка под командою полковника Устинова.
В половине XVII столетия южная граница Московского государства, так называемая «Крымская Украйна», представляла огромное пространство земли, покрытое почти сплошными девственными лесами а ближе к Азовскому морю и Дону необозримыми степями. Порубежными населенными пунктами, через которые была «положена черта от приходу воинских людей», в те времена считались города: Симбирск, Керенск, Шацк, Тамбов, Воронеж, Коротояк и Белгород. Далее за этою «чертою» и полосою лесов, что росли между Тамбовом, Шацком и Керенском «иных городов и никаких крепостей нет, а пристала-де дикая степь»1). В этой-то дикой степи, далеко к стороне Азова, как секрет впереди сторожевой цепи, лежала небольшая колония донских казаков, издавна поселившихся городками по Дону, между нынешним Черкасском и Цимлянскою станицею. Все же остальное пространство к югу от порубежных поселений до берегов Азовского моря и Крыма было пустынно, необитаемо, и только изредка бродили там хищные татары, да буйные партии «воровских казаков».
Но со второй половины ХVII века эти пустопорожние земли и в особенности берега рек Хопра, Медведицы, Бузулука и Донца стали постепенно заселяться разными беглыми людьми и раскольниками, чему главным образом способствовали тогдашние события в Московском государстве: войны за Малороссию, церковный раскол, бунт Разина и многие другие неурядицы2). Одновременно в соседней Польше велась религиозная борьба и вследствие сильного гонения, которому подвергалось православное население, толпы малороссийских казаков и крестьян покидали свою родную сторону и устремлялись в московские пределы, под защиту Белого Царя[2]. Одним словом, на нашу южную окраину бежали все, кому тяжело жилось на родине, кто не находил защиты, или не ладил с правосудием, кто любил беспокойную, рискованную жизнь и бежал в неведомые края ради удали и молодечества 3).
Все эти беглецы, смотря по своему характеру и наклонностям частью селились на свободных местах и предавались мирной жизни, или же приставали к донским и запорожским казакам. Московское правительство хорошо знало о постоянном приливе бег лецов из Польши в наши южные области, и даже само принимало участие в устройстве их быта. Так, относительно беглых семейных черкас – как называли тогда малороссийских и запорожских казаков – власти распорядились, чтобы принимать и устраивать их, как людей военных, на службу от крымской стороны, а одиноких и бобылей не принимать, а указывать им дорогу на Дон к казакам 4). Впрочем, запорожские казаки-черкасы и по собственной воле нередко посещали Дон и вместе с донцами ходили воевать с крымскими татарами и турками. Совершенно иначе относилось правительство к русским выходцам, состоявшим из беглых холопей, крестьян и посадских людей. Пока не замечалась убыль в пограничных округах, до тех пор против них не принимали никаких строгих мер и они свободно переходили на Дон. Но уже с 1675 года 5) московское правительство стало требовать от донских казаков выдачи беглых людей, а на границе Воронежской губернии в 1683 году 6) была даже устроена застава для осмотра всех переходивших из Руси, так как подозревали донцов в сманивании людей к уходу на окраины.
Первые весьма неопределенные известия о казаках на реке Хопре относятся к началу XVII столетия, к первым годам правления царя Михаила Феодоровича, когда в Москве узнали из отписки дьяка Соловаго-Протасьева – посланного к турецкому султану известить его про разорение Московского царства – что на Хопре мятежные казаки с атаманом Заруцким «воруют и прямят Маринке и сыну ея» 7). Но, как известно, Заруцкий с своими приверженцами и Мариною Мнишек вскоре ушел в Астрахань: на Хопре же, по словам академика П. Г. Буткова[3], осталось несколько воровских казаков с атаманом Гришкою Черным, которые имели свое жительство в юрте[4], ниже Карой Горы. Откуда же взялись эта казаки? были ли это старожилы Хопра или же товарищи Заруцкого, не пожелавшие идти с ним на Волгу? Мог ли быть и те и другие.
Прихоперский край исстари был известен русским людям. Еще во времена седой старины, в XVI столетии «на реке на Хопре усть реки Савалы» было известно место под именем Червленного Яра[5], где, вероятно, существовал какой-нибудь укрепленный лагерь, служивший опорным пунктом для наших порубежных караулов. Значение и известность Червленного Яра, в связи с привольными степями и обширными лесными пространствами, покрывавшими долину р. Хопра, могли служить соблазнительною приманкою для колонизации[6], а значительное удаление от правительственных центров, полная свобода и безнаказанность в воровских промыслах сулили предприимчивым людям безбедное и спокойное существование. Здесь же по Хопру пролегала главная дорога из Москвы к Азову. Раньше и лучше других путь к Червленному Яру, а следовательно и в прихоперский край, нужно полагать, знали рязанские городовые казаки, название которых впервые упоминается в наших летописях под 1444 годом. Они, как соседи этого края, по всей вероятности, не раз бывали на Хопре и, весьма возможно, что в конце XVI века рязанские казаки уже имели там свои юрты и займища, будучи известны под именем «воровских казаков», зимою проживавших по зимовникам и займищам, занимаясь добычею зверя и рыбы, а летом уходивших «воровать» на Волгу или в другие места. Кроме того из рязанской земли издавна двигались разные русские люди по рр. Оке, Проне, Цне, к верховьям рр. Вороны, Хопра, Дона и Донца и оседали на жительство по бассейнам этих рек. Движение это особенно усилилось с 1520 года после присоединения к Москве Рязанского княжества. Таким образом, в конце XVI столетия, кроме рязанских казаков, на Хопре явились и другие вольные люди и там занимали угодья бортяные, рыбные и звериные. Там на Хопре и по берегам его притока р. Савалы с Еланью были даже монастырские вотчины монастырей: Чернеева, Троицкого и Чудова 8).
Первые официальные источники о хоперских казаках относятся к 1669 году, когда Стенька
