тут бумажки пёстрые.
— Ладно, не толкуй.
Брат ушёл, Дуня села у окна покрасоваться. Мимо горшечник едет:
— Эй, красавица, горшков не надо ли?
— Надо, только денег настоящих нет, а всё бумажки пёстрые.
— Покажи!
Она деньги из сундука вынула, показывает. Деньги как деньги: рублёвки, трёшницы, пятишницы. Горшечник видит — девка глупая.
— Ладно, деньги мои, посуда твоя.
Дунюшка посуду в избу носит, всю избу заставила. На окнах кринки, на лавках кринки, на столах, на полках…
Брат приходит, глаза вытаращил:
— Дуня, это что?
— Посуда.
— Где взяла?
— Купила.
— Где деньги взяла?
— Я не деньги, я твои бумажки пёстрые отдала.
— Авдотья, ты меня разорила! Опять надо в город на заработки идти. И ты со мной пойдёшь. Собирайся.
Саня и видит: Дуня дверь с петель снимает, тяжёлую, дубовую.
— Куда ты с дверью-то?
— А может, в чистом поле будем ночевать. Я без двери боюсь.
Брат идёт, и Дунюшка за ним пыхтит, дверь прёт.
Вечер. Темень. На перекрёстке сосна матёрая.
Саня говорит:
— Залезем на эту сосну, ночь пересидим на сучьях. Безопасно будет.
Брат на сосну лезет, и Дунюшка за ним с дверью мостится. Расположила дверь на сучьях и легла.
А давнишний горшечник домой едет мимо этой сосны. «Эх, я неладно сделал, глупую девку обманул. Надо её деньги сосчитать».
С телеги слез, под сосну сел, стал считать Дунины деньги: рубль… три рубля… девять… двенадцать…
Дунюшка сквозь сон слышит этот счёт.
На край двери привалилась, чтобы поглядеть. Дверь перекувырнулась, Дунюшка и полетела, загремела с дверью вниз.
Горшечник рявкнул со страху, пал в телегу, лошадь настегал — да домой без оглядки.
Брат с сосны слез, видит — деньги лежат.
— Дуня! Мои деньги!
Сосчитал — все до копеечки целы.
— Ну, Дуня, пойдём домой хозяйствовать. Нет нужды в город идти.
Лень да Отеть[4]
(С. Писахов)
Жили-были Лень да Отеть.
Про Лень все знают: кто от других слыхал, кто встречался, кто знается и дружбу ведёт. Лень — она прилипчива: в ногах путается, руки связывает, а если голову обхватит — спать повалит.
Отеть Лени ленивее была.
День был лёгкий, солнышко пригревало, ветерком обдувало.
Лежали под яблоней Лень да Отеть.
Яблоки спелые, румянятся и над самыми головами висят.
Лень и говорит:
— Кабы яблоко упало да мне в рот, я бы съела.
Отеть говорит:
— Лень, как тебе говорить-то не лень?
Упали яблоки Лени и Отети в рот. Лень стала зубами двигать тихо, с передышкой, а съела всё-таки яблоко.
Отеть говорит:
— Лень, как тебе зубами-то двигать не лень?
Надвинулась тёмная туча, молния ударила в яблоню. Загорела яблоня большим огнём. Жарко стало.
Лень и говорит:
— Отеть, сшевелимся от огня; как жар не будет доставать, будет только тепло доходить, мы и остановимся.
Стала Лень чуть шевелить себя, далеконько сшевелилась.
Отеть говорит:
— Лень, как тебе себя шевелить-то не лень?
Так Отеть голодом да огнём себя извела.
Стали люди учиться, хоть и с леностью, а учиться. Стали работать уметь, хоть и с ленью, а работать. Меньше стали драку заводить из-за каждого куска, лоскутка.
А как лень изживём — счастливо заживём.
Как поп работницу нанимал
(С. Писахов)
Тебе, девка, житьё у меня будет лёхкое[5] — не столько работать, сколько отдыхать будешь!
Утром станешь, как подобат, — до свету. Избу вымоешь, двор уберёшь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберёшься и —
спи-отдыхай!
Завтрак состряпать, самовар согреть, нас с матушкой завтраком накормишь —
спи-отдыхай!
В поле поработать али в огороде пополешь, коли зимой — за дровами али за сеном съездишь и —
спи-отдыхай!
Обед сваришь, пирогов напечёшь — мы с матушкой обедать сядем, а ты —
спи-отдыхай!
После обеда посуду вымоешь, избу приберёшь и —
спи-отдыхай!
Коли время подходяче — в лес по ягоду, по грибы сходишь али матушка в город спосылат, дак сбегашь. До городу рукой подать, и восьми вёрст не будет, а потом —
спи-отдыхай!
Из городу прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты —
спи-отдыхай!
Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и —
спи-отдыхай!
Ужну сваришь, мы с матушкой съедим, а ты —
спи-отдыхай!
Воды наносишь, дров наколешь — ето к завтрему, и —
спи-отдыхай!
Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньской проспишь-проотдыхашь — во што ночь-то будешь спать?
Ночью попрядёшь, поткёшь, повышивашь, пошьёшь и опять —
спи-отдыхай!
Ну, под утро бельё постирашь, которо надо — поштопашь да зашьёшь и —
спи-отдыхай!
Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама подумай. Сто годов — сто рублей. Богатейкой станешь!
