и идет в сторону дома. Мимо него движутся люди, Иван машинально на них поглядывает. На одном из прохожих его взгляд останавливается. Это человек примерно его возраста, в выцветшем бежевом плаще. Если бы щеки мужчины не были покрыты недельной щетиной, то его можно было принять за преподавателя университета. Человек идет, погружен в свои мысли.
Иван замедляет шаг, смотрит пристально на этого мужчину, но тот не обращает на него внимания.
Иван: «Серега? Привет! Сколько лет… Я звонил тебе на днях, почему не отвечаешь?»
Серега смотрит на Ивана несколько секунд, потом отворачивается и продолжает идти в другую сторону.
Иван с недоумением смотрит ему вслед. Внезапно Серега останавливается, вздыхает, поворачивается, подходит к Ивану.
Серега: «Вы, наверное, обознались, товарищ».
Иван: «Как это обознался? Ты же Серега, мы учились вместе. Это же я, Иван!»
Мужчина задумывается на несколько секунд, потом, как будто что-то вспомнив, отвечает: «Вы знаете, когда-то у меня действительно был друг. И тоже Иван. Странно».
Он снова задумывается, усмехается, как бы вспомнив смешные ситуации из прошлого.
Серега: «Да… рубаха-парень был. Любил кино девяностых и самогон на кедровых орехах. Много чего мы с ним сделали в свое время».
Мужчина опять ухмыляется. И продолжает: «Этим, может, и не стоит гордиться, но было весело. Но потом он пропал, а вместо него появилась некая кинозвезда Иван. И у этого Ивана на уме была только его карьера. И вот он как-то звонит мне, и я понимаю, что если сейчас подниму трубку и в сто пятый раз услышу от него слово Dolce&Gabbana, то меня стошнит прямо на ботинки, а они у меня единственные. И каждый раз от фраз «контракт с Head&Shoulders», «Escalade с хромированными дисками» и «ВИП-лаундж» мне хочется нажраться „в муку“, а я ведь не пью уже пять лет».
Серега снова задумывается, как бы вспоминая: «Да… хороший был друг, жалко его. А вас, товарищ, я не знаю. Простите».
Затем разворачивается и уходит.
***
Иван у себя в квартире. Обводит маркером на календаре тридцатый день месяца. На столе шумит электрический чайник. Парень достает пачку доширака, уверенными движениями снимает упаковку, вынимает вилки из пакета и сыпет приправу поверх лапши. Заливает кипятком, накрывает пластиковой крышкой и кладет сверху полотенце.
Из глубины коридора раздается звук дверного звонка.
Иван подходит к двери, смотрит в глазок, замирает, как бы пытаясь решить, открывать или нет. Слышит через дверь женский голос: «Сделай глубокий вдох и просто отвори. Это всего лишь я, Лиза».
ГЛАВА 5
Иван ухмыляется и открывает дверь.
В квартиру заходит девушка восточной внешности, в простой одежде, без гламура.
Лиза: «Привет, кое-как нашла тебя. Телефон твой не отвечает, и на прежней квартире уже другие люди».
Иван: «Да я переехал на… Тверскую. Только там ремонт пока делают, поэтому тут временно. Ты откуда?»
Лиза быстро сбрасывает джинсовую куртку и, не дожидаясь приглашения, проходит на кухню.
Лиза: «Ездили на Камчатку. Там на Ключевской Сопке снег лежит, красотища такая, что словами не передать».
Иван: «Все волонтеришь?»
Лиза: «Ага».
Иван: «Не знаешь, кто-то из наших снимается сейчас?»
Лиза: «Вику взяли в пятый сезон „Страстной любви полковника Прохоренко“, может, позвонишь ей?»
Иван смотрит на девушку, потом опускает глаза.
Лиза: «Ах да, я забыла, вы же…»
Она моет руки в умывальнике, потом берет полотенце со стола, под ним видит заваренный доширак.
Лиза: «Приготовил нам сегодня праздничный ужин, милый?»
Иван: «Строителям сегодня покупал, осталась одна пачка. Хочешь?»
Лиза: «Ни за что».
Иван: «Ты права».
Он отодвигает доширак и достает из тумбочки бутылку водки.
Лиза: «Ого, полегче, морячок, не такая уж я и страшная».
Девушка идет к холодильнику, открывает дверцу и смотрит внутрь. Достает бумажный пакет молока. Потом проверяет содержимое шкафов, висящих на стене, берет из одного муку, сахар и большую чашку. Высыпает ингредиенты в чашку и начинает размешивать. Затем включает электроплиту.
Лиза наливает смесь на сковородку. Движения уверенные и точные, как будто делает их каждый день. Иван смотрит на нее равнодушно.
Иван: «Скажи, ты тоже так думаешь?»
Лиза: «Думаю о чем?»
Иван: «Что большинство ролей, которые я сыграл, мне достались из-за имени, а не из-за таланта».
Лиза: «Думаю, у актеров есть поводы для печали посерьезнее».
Иван: «Какие, например?»
Лиза: «Ты никогда не думал, что, изображая чужую судьбу, ты забываешь о своей собственной? Что, играя роли героев, ты сам героем не становишься?»
Иван задумывается на пару секунд, потом берет бутылку водки, отвинчивает крышку, быстро наливает в рюмку и выпивает.
Иван: «Какие планы на сегодня?»
Девушка подбрасывает блин на сковородке, он переворачивается в воздухе и точно падает обратно другой стороной.
Лиза: «Сегодня вечером репетиция. Ставим с детьми сказку „Иванушка-дурачок“».
Иван: «Мою жизнь экранизируете?»
Девушка делает вид, что не слышала этого комментария.
Лиза: «Только режиссер наш запил, я там пока сама хлопочу, как умею. Хочешь, вместе поедем сегодня? Дети будут в восторге».
Иван: «Бесплатно?»
Лиза: «Ну да».
Иван: «Все в целителя Адамса играешь?»
Лиза: «Я не им помогаю, а себе».
Иван: «Каким это образом?»
Лиза: «Не знаю… Просто чувствую. Поедешь?»
Иван: «Извини, мне надо к роли готовиться».
Лиза поворачивается к плите. Она зачерпывает половник с жидким тестом и наливает его в сковородку.
Иван включает радио. Там играет какая-то мелодия.
Девушка начинает легонько стучать ложкой по кастрюле, отбивая ритм. Парень не реагирует. Лиза продолжает. Иван тоже принимается постукивать. Девушка пританцовывает. Парень улыбается, глядя на нее, берет пустую кастрюлю, переворачивает и отбивает ритм, как на барабане.
Лиза сыплет щепотку муки на ладонь и сдувает на лицо Ивана. Он закрывается руками, потом хватает пакет с мукой, достает из него большую пригоршню муки и кидает в Лизу, как снежок. Та пытается уклониться, давясь от смеха: «Уважаемый безработный актер. Разбрасываться продуктами питания — для вас непозволительная роскошь».
На радио включают следующую песню, медленную.
Лиза громко вскрикивает: «О! Ты помнишь, мы под нее на втором курсе этюд делали? А ну вставай!»
Она хватает Ивана за руки, тянет вверх, поднимает его на ноги. Пытается заставить танцевать. Парень нехотя начинает тоже двигаться, как деревянный, но постепенно втягивается.
Музыка заканчивается, но они продолжают стоять обнявшись в ожидании следующей песни.
Голос радиоведущего: «Это была последняя стоящая песня двухтысячных. Больше таких не делают».
Иван: «Прям в точку».
ГЛАВА 6
Голос радиоведущего: «А теперь рубрика „Оксюмороны“. И первый оксюморон: „решать вопросы“. Неуважаемые решалы, когда произносите такое, то оглянитесь по сторонам: может, вы увидите меня упавшим в обморок. Потому что
