земле… просто люди. Даже самые важные. Поэтому это было ее дело – ходить по кондитерским, разговаривать, расспрашивать, искать след. Крошка Си сама себя называла Следопытом. А что? Имела полное право!
Кто нашел в конфетном ряду на Ежегодном фестивале сладостей в Адегау морского конька, процарапанного на стойке с имбирными пряниками? Она, Крошка Си! А он был первой зацепкой все-таки… И картинку с повозкой, в которую впряжены три морских конька, в кондитерской на Пала-пьяретто – тоже она. Да что там! И золотого конька на короне королевы сладостей в Кошачьей Лапке, и зеленого, нарисованного мелками на входной двери в «Сладкоежку», и алого в темном углу булочной Катины – всё она, она! Иногда Си казалось, что «их» морские коньки даже выглядят по-особенному, имеют другой, отличный от прочих, запах и сияние.
Что ни говори, а кондитерских, булочных, кофеен, кафе-мороженых Крошка Си повидала немало. Но кондитерская госпожи Кортни была необычной. Даже для нее.
– Какие у вас интересные обои!
– Шоколад.
– Шоколад?
– Конечно, ты что, первый раз в жизни видишь стены из шоколада?
Крошка Си провела пальцем по стене рядом с посудным шкафом, а потом сунула палец в рот.
– С мятой?
– Эта с мятой. А противоположная – с корицей. Там – дробленый орех. Ты какой больше любишь?
– С красным перцем, – насмешливо сказала Крошка Си.
– С перцем – на потолке. Стремянку дать?
– Давайте.
Крошка Си забралась на стремянку и взяла протянутые ей блюдечко и ложку.
– Терпеть не могу, когда девочки суют пальцы в рот, – проворчала госпожа Кортни.
Крошка Си соскребла ложкой длинную стружку с потолка, и вот тут-то ей и открылся морской конек. Да, это для них.
– А как ваша кондитерская не тает на солнце? – спросила она.
Госпожа Кортни фыркнула:
– Могу я иметь хоть один секрет? Я же не спрашиваю тебя, почему ты ходишь в одежде агиба и от тебя несет собаками, будто ты спишь с ними в одной конуре. Или почему ты так уставилась на морского конька.
– Просто люблю морских коньков, – пробормотала Крошка Си. – А что, правда, несет псиной?
– Да нет, – усмехнулась госпожа Кортни. – Просто я видела, как две огромные собаки тебя провожали.
– Ага, они меня любят.
Си спустилась, села на нижнюю ступеньку стремянки и съела весь шоколад, который наскребла в блюдце с потолка.
– Вкусно.
– Еще бы! Все самое ценное всегда хранится у нас над головой. – И палец госпожи Кортни указал прямо на морского конька. Эти слова Крошка Си тоже запомнила.
Потом Крошка Си забралась на крышу кондитерской. Отсюда был виден весь город: и ближние дома, и дальние, много-много крыш, все разноцветные, с флюгерами. За домами – рыжая на солнце степь, по которой они ехали так долго! А с другой стороны – море. Город был зажат степью и морем, взят в ладони – сухую, горячую и прохладную, влажную. Крошка Си хотела бы жить в таком городе.
Она разбежалась и прыгнула. Прямо на ветку дерева, что росло около кондитерской. Она сделала на ней «солнышко», а потом стойку на руках и только тогда посмотрела вниз. Внизу стоял Арс.
– Нагулялась? Прыгай.
Жаль, она так хотела забежать в кондитерскую еще раз! Что-то померещилось ей в этой госпоже Кортни, хотелось поближе рассмотреть ее, повнимательнее. Крошка Си послушно отпустила ветку и упала на руки Арсу.
– Ты допрыгаешься у меня, – проворчал он, но Крошка Си видела – он прячет улыбку.
Арс взял Крошку Си за руку, и они пошли по улицам, избегая самых шумных и многолюдных. И со стороны казалось: идут отец и дочь, ну да, агибы, и даже не снимают своих клоунских нарядов в приличном городе, но вот разговор у них был странный… Хотя агибы, они агибы и есть, они состоят из странностей, и кто же будет с этим разбираться? При встрече с ними добрые люди свернут с дороги, помянув заступника Хотту, избавителя от бед.
Арс внимательно посмотрел на Крошку Си:
– Нашла?
– О да! Таких кондитерских, как тут, я еще не встречала.
– Ну и?
– Да, – кивнула Крошка Си. – Морской конек на потолке шикарной кондитерской. Я бы даже сказала, лучшей во всех мирах!
– Хорошо. У меня для тебя тоже новость: Сильвер вырвался из книги. Мы нашли дочь смотрителя маяка.
Ветер в пятках
– Ну, не знаю… странно все это…
– Я понимаю, вам трудно поверить, я бы и сам не поверил. Но ваша дочь и ее книга…
– Чертова книга! Так я и знал, что из-за нее будут неприятности! – выкрикнул в сердцах маячник.
– Ты знал? – Мия во все глаза смотрела на отца. – Ты знал про нее и не сказал мне!
– Говорил: не трогай ты ее, не открывай… но ты же упрямая! Все по-своему, все лучше всех знаешь…
Мама прижала Миину голову к своей груди, будто желая защитить от несправедливых обвинений. У мамы было много детей, и иногда Мии казалось, что мамина любовь поделена на семь частей и от этого каждому достается по чуть-чуть. Но сейчас, в эту минуту, вся мамина любовь была только для Мии. Может быть, в первый и последний раз.
– И что же вы хотите? – ворчливо спросил отец.
– Чтобы ваша дочь поехала с нами. Всего на неделю. И чтобы книгу взяла, конечно.
– Не слишком ли много вы просите? Учитывая, что я вижу вас первый раз в жизни?
– Я знаю. Моя просьба… странная, и вам страшно отпускать дочь. Но я мог бы предложить ей заработок. Она бы работала с нами, я готов платить ей двойное жалованье. Тогда вы сможете купить ей новое платье к школе или…
– Вы что, думаете, я продам свою дочь? – взревел отец.
Мия спрятала лицо у мамы под мышкой. Она знала, что ее никогда не отпустят. Никогда-никогда-никогда. Всю жизнь она будет нянчить младших и терпеть старших. Мыть, стирать, убирать и шить. Никакой кибитки, никаких дорог и никакого ослика.
– Почему продать? Нанимаются же ваши старшие сыновья к рыбакам, и вы не считаете этой продажей, – резонно заметил Арс.
– Сравнили! – фыркнул отец. – Они взрослые парни, сумеют постоять за себя!
– Вы думаете, мы будем обижать вашу дочь? – фыркнул в свою очередь Арс. Даже мысль эта показалась ему смешной. Мии, после дня, проведенного в бродячем театре, тоже.
– Не пойму я все-таки, зачем она вам, – вставил Марк.
Все три брата сидели здесь же, за столом. Мия тоскливо подумала, что одному Арсу с ними не справиться ни за что, не убедить, не уговорить. А у Мии нет права голоса. Надо было брать Крошку Си. Она хоть кого уговорит.
– Мия, возможно,
