class="p1">не допускает, чтобы нечеловеколюбие прикоснулось к нему.
Есть ли такой, кто способен хотя бы день отдавать
все свои силы человеколюбию?
Я не встречал ещё таких, кому бы сил недоставало.
Возможно, что такие есть, но я пока их не встречал.
IV, 7
Учитель сказал:
– Ошибся ли человек – зависит от того,
к какому клану он принадлежит.
Всмотрись в ошибку и тогда поймёшь,
человеколюбив ли он.
IV, 8
Учитель сказал:
– Если утром услышишь Дао,
то вечером можно и умереть!
IV, 9
Учитель сказал:
– Если учёный муж стремится к Дао,
но стыдится обветшалой одежды и скудной пищи,
он не стоит того, чтобы с ним рассуждали [о Дао].
IV, 10
Учитель сказал:
– В Поднебесной благородный муж
ни с чем ни «за» и ничему не «против».
Он заодно лишь с долгом.
IV, 11
Учитель сказал:
– Благородный муж думает о Дэ (возвышенном),
маленький человек думает о земном (низменном).
Благородный муж страшится кары,
маленький человек мечтает о милостях.
IV, 12
Учитель сказал:
– Стремление действовать только из выгоды,
множит злобу.
IV, 13
Учитель сказал:
– Спрашиваете можно ли с помощью
ритуальной уступчивости управлять государством?
А какая в том трудность?!
Если невозможно с помощью
ритуальной уступчивости управлять государством,
то при чём здесь ритуал?!
IV, 14
Учитель сказал:
– Не печалься о том, что остался без места,
заботься о том, чтоб взойти на престол.
Не печалься о том, что для всех неизвестен,
добивайся того, чтобы узнанным стать.
IV, 15
Учитель сказал:
– Шэнь (Цзэн-цзы), моё Дао состоит в том,
чтобы одно-единым пронизывать всё.
Цзэн-цзы заметил:
– Так и есть!
Когда Учитель вышел, ученики спросили:
– Что это означает?
Цзэн-цзы ответил:
– Дао Учителя – преданность и снисходительность.
Вот и всё!
IV, 16
Учитель сказал:
– Благородный муж находит суть в долге,
низкий человек ищет суть в выгоде.
IV, 17
Учитель сказал:
– Встретив достойного, думай,
как сравняться с ним.
Встретив недостойного,
внутренне проверь самого себя.
IV, 18
Учитель сказал:
– Служа родителям, их убеждай намёком.
Увидев, что не следуют подсказке,
почтенье прояви и не перечь.
Приходится трудиться – не ропщи.
IV, 19
Учитель сказал:
– Пока родители живы, далеко не уезжай.
А уехав, непременно будь в определённом месте.
IV, 20
Учитель сказал:
– Три года ничего не меняй в Дао отца после его смерти,
это и можно назвать сыновней почтительностью.
IV, 21
Учитель сказал:
– Нельзя не знать возраст отца и матери:
с одной стороны, чтобы радоваться,
с другой стороны, чтобы тревожиться.
IV, 22
Учитель сказал:
– Древние на ветер не бросали слов,
стыдясь, что сами в деле не поспеют за изречённым.
IV, 23
Учитель сказал:
– Кто сдержан, у того потери редки.
IV, 24
Учитель сказал:
– Благородный муж стремится быть неторопливым в словах
и быстрым в делах.
IV, 25
Учитель сказал:
– Не одинока добродетель,
есть непременно у неё соседи.
IV, 26
Цзы Ю сказал:
– Расчётливость в служении царю позором ляжет на тебя.
Расчётливость при выборе друзей
влечёт пренебрежение тобой.
Глава V. «Гунъе Чан…»
V, 1
Учитель сказал о Гунъе Чане[44]:
– Вот кого можно женить на дочери:
хотя и побывал в чёрных путах, но не по своей вине.
И отдал в жёны ему свою дочь.
V, 2
Учитель сказал о Нань Жуне[45]:
– Когда в государстве есть Дао,
не будет бесполезным;
когда в государстве нет Дао,
избежит наказаний и смертной казни.
И отдал ему в жёны дочь своего старшего брата.
V, 3
Учитель сказал о Цзы Цзяне[46]:
– О, какой благородный муж этот человек!
Однако если бы в Лу не было благородных мужей,
то откуда было бы взяться такому?
V, 4
Цзы Гун спросил:
– Каков я, Сы (Цзы Гун), на самом деле?
Учитель отвечал:
– Ты, Сы, сосуд.
Цзы Гун опять спросил:
– Какой сосуд?
Учитель:
– Жертвенный сосуд для зёрен[47].
V, 5
Некто заметил:
– Юн[48] человеколюбив, но не красноречив.
Учитель сказал:
– А при чём тут красноречие?
Защита от других остротами
часто вызывает в людях отвращение.
Не знаю, человеколюбив ли он,
но при чём тут красноречие?
V, 6
Учитель склонял Цидяо Кая[49] пойти на службу.
Тот отвечал:
– Мне, вот такому, пока ещё нельзя доверить.
Учителю понравился ответ.
V, 7
Учитель рёк, с собою говоря:
– Дао не осуществляется…
Взойду на плот и поплыву-ка к морю.
А кто отправится со мной,
наверное это будет Ю (Цзы Лу)?!
Цзы Лу, услышав это, просиял.
Меж тем Учитель продолжал неспешно:
– Сказать о Ю, по храбрости меня он превосходит,
да только леса не сыскать ему,
чтобы построить плот такой.
V, 8
Мэн Убо спросил:
– Обладает ли Цзы Лу человеколюбием?
Учитель ответил:
– Не знаю.
Тот снова спросил, и Учитель пояснил:
– Ю (Цзы Лу) можно послать в государство,
способное выставить тысячу колесниц,
управлять набором рекрутов,
а вот обладает ли он человеколюбием, не знаю.
Мэн Убо опять спросил:
– А каков Цю (Жань Ю)?
Учитель отвечал:
– Цю можно поставить главой поселения
в тысячу дворов или владения,
способного выставить сто колесниц,
а вот обладает ли он человеколюбием, не знаю.
Мэн Убо вновь спросил:
– А Чи[50] каков?
Учитель произнёс:
– Чи, облачённому в парадную одежду
и поставленному во дворце,
можно поручить беседовать с гостями,
а вот обладает ли он человеколюбием, не знаю.
V, 9
Учитель задал вопрос Цзы Гуну:
– Кто лучше, ты или Хуэй (Янь Хуэй)?
Тот отвечал:
– Как я, Сы, посмею сравнивать себя с Хуэем?
50 Чи (Гунси Хуа, прозвище Цзы Хуа, род. в 509 г. до н. э.) – ученик
Конфуция.
Хуэй, услышав об одном, постигает десятое.
Я же, Сы, услышав об одном, постигаю только второе.
Учитель заключил:
– Не ровня, я с тобой согласен, ты ему не ровня.
V, 10
Цзай Юй[51] заснул днём.
Учитель сказал:
– На дереве гнилом не вырезать узор,
и стену из навоза не отштукатурить.
К чему мои упрёки Юю?
Затем Учитель продолжал:
– Вначале в отношениях с людьми
я слушал речи их и верил, что исполнят.
А ныне в отношениях с людьми
я речи слушаю и жду, когда исполнят.
Во мне такая перемена из-за Юя.
V, 11
Учитель сказал:
– Я пока не встречал человека-кремня.
Некто заметил:
– А Шэнь Чэн?[52]
Учитель ответил:
– Чэн похотлив, куда ему быть кремнем?
V, 12
Цзы Гун сказал:
– Чего я не желаю, чтобы другие делали мне,
того же я желаю не делать и другим.
Учитель заметил:
– Цы (Цзы Гун), то достижимо, но не для
