бренное тело, а на ее место заселилась моя сущность.
Тем временем в путешествии машину нещадно трясло на ухабах, хотя виды вокруг постирались поразительнейшие. Горы, узкий серпантин дороги, по обочинам ели. Иногда ехали по краю обрыва, откуда открывался отличный пейзаж на речку, текущую далеко внизу по дну ущелья.
Время летнее, июнь на дворе. Мы молодые и задорные, все студенты.
Хотя нет, есть несколько старожилов. Строят из себя бывалых альпинистов, взошедших на Эверест раз двадцать. Сидят, смотрят на нас снисходительно.
Через какое-то время я освоился. Тут ведь ничего не поделаешь, надо принять случившееся, как данность. И действовать, исходя из реалий. Так лучше для психики.
— Слышь, красавица, а у тебя есть зеркальце? — я толкнул в бок сероглазую соседку.
Она едва глянула на меня и процедила:
— Ну есть, конечно, и что?
— Дай, погляжу, — попросил я. — Ну что ты сидишь, очень надо! Я хочу проверить, все ли у меня на месте после удара камнем по башке.
Девушка поглядела на меня, подумала и полезла в сумочку. Достала расческу-массажерку с зеркальцем на тыльной стороне и вручила мне.
В отражении на меня смотрел русоволосый парень. Лицо строгое, четко очерченное. Тонкие губы, нос с горбинкой, карие глаза. С насмешливой искринкой такой внутри. Вроде неплохой мне попался экземпляр.
— Ну, насмотрелся? — спросила девушка и забрала у меня зеркальце. — Самое главное, чтобы мозги на месте были. Хотя у тебя и до этого их было мало.
Я потрогал здоровенную опухоль на голове. Протянул девушке руку.
— Сергей… Ой, то есть нет, Иван. А тебя как зовут?
Девушка снова было отвернулась. Но теперь поглядела на меня, на мою руку, и смягчилась:
— Юля. Приятно познакомиться. Надеюсь, больше не полезешь на скалы? Хотя, в лагере с тобой обязательно что-нибудь случится. Я думаю, ты принадлежишь к такому типу парней, что всегда попадают в неприятности.
— Ничего, как попаду, так и выскочу, — заверил я ее. — А ты откуда приехала? Тоже из Воронежа?
Мы поболтали еще чуток, пока в разговор не вмешался Толик. Мой вечный насмешливый приятель. Это он, между прочим, предложил бывшему мне роковой забег по скалам наперегонки. А я, балбес, поддался на его уговоры. Как я теперь видел, парни ехали в лагерь лишь поразвлечься.
— Он ведь и плавает точно также, как и по скалам лазает! — сказал Толя, усмехаясь.
Я с досадой поглядел на так называемого приятеля. Надо же, видит, что я пытаюсь познакомиться с девушкой и мешает мне. Что за завистливое поведение? Вот рядом с ним сидел другой парень, длинный и с копной непослушных волос, он все делал правильно. Молчал и смотрел на горы.
— Цыц, Толя, тебя не спрашивали, — сказал я и чтобы отвлечь Юлю от дурацкого комментария, указал на горы, безмолвно высящиеся за окнами. — Вот смотри, Юленька, этот район называется Малые Гималаи. Вон там скоро будет Безенгийская стена длиной тринадцать километров. Это один из самых огроменных ледников Европы и самый высокий участок Главного Кавказского хребта. А если мы потом поднимемся выше лагеря, то увидим Северную стену и ледник Мижирги.
Толя онемел от удивления.
— Ты откуда узнал про это все? — спросил он, выпучив глаза. — Сам же говорил, что мы сюда в первый раз едем!
Юля смотрела на меня с любопытством.
— Теперь видите, что я вполне могу устроить вам ознакомительную прогулку по окрестностям? — спросил я. — А там, если получится, и на море сделаем переход.
Я знал, что отсюда пройти на море за пару дней нереально, но почему бы не поддержать в девушке такую полезную иллюзию? И заодно побольше с ней сблизиться.
— Звучит интересно, — многообещающе сказала Юля. Теперь она забыла про свое первоначальное высокомерие. Ну, что я говорил? — А вот это что за гора?
Я посмотрел, куда указывала девушка. Улыбнулся.
— Ого, это пик Катын-тау, в переводе с балкарского означает «Женщина-гора». Видите, какая у нее интересная форма?
И как бы невзначай прикоснулся к талии моей соседки. Она, впрочем, тут же это заметила, перестала улыбаться и посуровела. Отвернулась и замолчала. Я пытался ее расшевелить, но девушка пока что остыла. Ну ладно, никуда она не убежит.
И затем я уснул. Как раз до самого лагеря Ошхамахо. Причем так крепко, что не чувствовал ужасной тряски, которой сопровождалась наша поездка. Видимо, это была запоздалая реакция организма на переселение душ. И разбудил меня только толчок локотком в бок.
Снились мне незнакомые люди. Много людей. Высокая полноватая женщина с копной светлых волос. Впрочем, когда я глядел на нее из манежки и с трехколесного велосипеда, она была стройной и статной.
Моя новая мать, получается. Маркова Светлана Игоревна. Воспитательница в детсаде.
Потом усатый мужчина. Сначала во сне он тоже был молодым, без усов. Потом быстро повзрослел, даже постарел. Отец. Сохатый Алексей Дмитриевич. Начальник участка на заводе имени Коминтерна. Выпускают оборудование для пищевой промышленности.
Еще есть сестра Надя и братишка Игорь. Все они остались в Воронеже. Это моя новая семья. Ну, вот и познакомились. Хоть и заочно, во сне.
Видел я и другое. Детсад, школа. Друзья. Снова небезызвестный Толя. Из нашей дворовой компании бесплатные путевки достались только мне и ему. Федьке-Погремушке и Рыжему Теме, другим нашим друзьям, выпало осваивать нефтяные месторождения Тюмени. Вместе с другими студентами в стройотряде. Они за это деньги получат. Тоже неплохое место.
В общем, все понятно. Обычный среднестатистический студент. Советский оболтус. Если бы мой дух не вселился в него, то он уже лежал бы мертвый возле скал с разбитым черепом. И вместо альплагеря Ошхамахо его труп повезли бы к убитым горем родителям.
Но вернемся к нашим реалиям. Я дернулся от боли, проснулся, похлопал глазами, прохрипел:
— Что, уже приехали?
Поглядел в оконце УАЗика и убедился, что да, мы и впрямь на месте. Вот только осталось уточнить одну странность.
— А это разве не альплагерь Безенги? — спросил я громко.
Когда-то в юности я в таком обучался азам альпинизма. Безенги как раз и располагался здесь, между двух ущелий — Северный массив и у Безенгийской стены. А сейчас все почему-то называют его Ошхамахо.
— Чего? — спросил Борис Юрьевич и внимательно поглядел на меня с переднего сиденья рядом с водителем. — С чего это ты взял, Сохатый? Впрочем, знаешь, когда-то, еще в самом начале этот лагерь так и назывался. Он
