она собиралась заплакать.
— Но я люблю свои костюмы. — теперь текли слезы. — А как же Мистер Кролик? — она схватила голову гигантского кролика с кровати и прижала ее к себе.
— Ну… Не уверена насчет судоходной политики Северной Кореи, но держу пари, что Мистер Кролик не пройдет.
Она бросилась на кровать и заскулила.
— Что насчёт Кубы?
— Вероятно, это лучшая возможность.
Она кивнула, будто это было хорошо.
— У меня скоро будет спектакль Алиса в Стране Чудес. — она вытерла щеки, уже закончив плакать.
— Кого ты играешь?
Я знала, что не Алису. Моя сестра не любила ничего модного или блондинистого.
— Чеширского кота. — она улыбнулась.
— Да, похоже на тебя.
Я зашла в шкаф и нашла черное платье с тонкими бретельками, которое она могла бы надеть на ленч. Потребовалось время, чтобы найти его, потому что оно было зажато между костюмом Легенда о Зельде и костюмом Питера Пэна.
Я положила платье на ее кровать.
— Тебе лучше подготовиться. Все почти собрались.
— Райан расстался со мной. — невозмутимо ответила она.
Выражение моего лица смягчилось.
— Мне очень жаль, Адриана.
— Он не понимает, почему я выхожу замуж, и не хочет меня больше видеть. Значит, он не очень-то меня любит, верно, Елена? — она посмотрела на меня большими карими глазами.
Я сделала паузу.
Объяснить рациональность моей сестре и немного облегчить ее горе, или сорвать пластырь?
— Верно.
Она кивнула.
— Я скоро спущусь.
♠️ ♠️ ♠️
Я находилась внизу, сворачивая за угол в холл возле библиотеки, когда столкнулась с чем-то теплым и твердым. У меня перехватило дыхание, когда я была вынуждена сделать шаг назад. Я знала, с кем столкнулась, еще до того, как посмотреть.
Руссо.
Беспокойство пронеслось по моему телу, как зажженное пламя. Мы находились не в фойе, заполненном людьми, а совершенно одни. Было так тихо, что я слышала, как бьется мое сердце в груди.
Я сделала еще один шаг назад, якобы для того, чтобы взять себя в руки, но в основном, чтобы оказаться вне его досягаемости, так как сработал какой-то инстинкт самосохранения.
Он стоял, одетый в серый костюм и гладкий чёрный галстук. Он был больше, чем жизнь в этом коридоре. Или, может, этот коридор был просто маленьким? Нет, он выглядел как обычный коридор. Уф, возьми себя в руки, Елена.
Он смотрел на меня так, как смотрят канал «Планета животных» — будто я была другим видом и, возможно, скучным развлечением. В одной руке он держал сотовый телефон, так что я предположила, что он, должно быть, совершал личный звонок.
Этот коридор больше походил на отгороженную часть комнаты из арок за лестницей. Несколько больших растений в горшках закрывали нам вид из главного зала, а зеленая стеклянная лампа на боковом столике отбрасывала тусклый свет. Однако она была достаточно яркой, чтобы заметить вспышку нетерпения в его взгляде.
— Ты собираешься стоять здесь и пялиться на меня весь день, или будешь двигаться?
Я моргнула.
— А если я скажу, чтобу буду стоять здесь и смотреть на тебя?
Это вырвалось у меня прежде, чем я успела остановить это, и мне тут же захотелось протянуть руку и взять свои слова обратно. Я никогда в жизни не разговаривала с кем-то подобным, не говоря уже о боссе — в своей жизни. Мой желудок скрутило, как в водовороте.
С телефоном в руке, большой палец пробежал по его челюсти. Я представила себе, как он это делает, думая, как собирается убить человека.
Он сделал маленький шаг вперед.
Словно мы были одинаковыми полюсами магнита.
Он опустил руку, в его глазах вспыхнуло легкое веселье, будто я только что проделала трюк, который его развлек. У меня вдруг возникло отчетливое чувство, что я не хочу быть его развлечением. И еще более сильное чувство, что уже была.
— Думаю, Сладкая Абелли — милая.
Откуда он узнал мое прозвище?
Я не знала, что на меня нашло, но внезапно почувствовала себя свободной от этого имени — возможно, потому, что он никогда раньше не встречал эту девушку. Я хотела быть кем-то другой. Особенно для него, по какой-то необъяснимой причине.
— Ну, думаю, тогда мы оба введены в заблуждение. Думала, что джентльмен извинится, столкнувшись с девушкой.
— Похоже, кто-то опять строит предположения. — протянул он.
В моей груди раздался странный стук, и я покачала головой.
— Это не было предположением.
Он сделал шаг вперед, и я снова совершила шаг назад.
Он сунул руки в карманы, и его взгляд упал на мое тело. Он едва ли был хитрее и наблюдательнее, будто я на самом деле являлась другим видом, и он задавался вопросом, съедобна ли я.
Его глаза сузились, глядя на мои розовые каблуки.
— Думаешь, у тебя есть какие-то доказательства?
Я кивнула, чувствуя себя странно задыхающейся под его пристальным взглядом.
— Мама говорила, что в церкви ты вел себя как настоящий джентльмен.
— Я вел себя как настоящий джентльмен.
— Значит, вопрос в том, хочешь ли ты им стать?
Он не сказал ни слова, но его нейтральное выражение лица подтвердило это, когда его взгляд поднялся с моих каблуков.
— И я предполагаю, что ты не хочешь быть им прямо сейчас?
Я поняла, что не должна была говорить это так.
Его тяжелый взгляд достиг моего, обжигая меня.
Он медленно покачал головой.
Хорошо.
Я достаточно долго стояла на своем, гораздо дольше, чем когда-либо будет стоять Сладкая Абелли. Но сейчас мне просто необходимо было убраться отсюда.
— Ладно, тогда… Увидимся позже.
Я не могла придумать менее идиотского ответа, поэтому только сделала шаг, чтобы обойти его — но, прежде чем я смогла, что-то схватило меня за запястье. Он схватил меня за запястье. Его хватка была похожа на полосу огня; грубого, мозолистого огня. Прохладное дыхание страха, смешанное с чем-то кипящим, просочилось в мою кровь.
Он стоял в паре футов от меня, его хватка была единственным, что нас связывало.
— Составь список увлечений своей сестры. Симпатии и антипатии, размер обуви, размер платья и все остальное, что ты думаешь, будет полезным. Да?
— Да. — выдохнула я.
Скольких людей он убил, обхватывая запястье? Это не жесткая хватка, но тяжелая, твердая, неподвижная. Это заставило меня осознать, насколько я стала меньше, как нервничала и чувствовала себя не в своей тарелке. Как я не могла уйти, если он не захочет освободить меня.
Он наблюдал за мной пытливым взглядом. Мое сердце почти остановилось, а кожа горела. Ему не подобает прикасаться ко мне, был ли он будущим шурином или нет. Мой отец мог выйти из своего кабинета в
