саркастически усмехнулась женщина лет сорока с ярким макияжем в широкополой фетровой шляпе. – Все знают, что граница между Европой и Азией проходит по Уральским горам.
– Мадам, если бы граница между Европой и Азией проходила исключительно по хребту Уральских гор, то тогда эти две части света и соединялись бы между собой Уральскими горами, а поскольку это не так, то значит граница все-таки более протяженная, чем хребет Уральских гор.
– И где же, по-вашему, проходит эта самая граница? – сварливо поджав губы, спросила обладательница фетровой шляпы.
– Не, по-моему, а по школьному учебнику географии за пятый класс, – примирительно и одновременно с подколкой ответил я. – Граница между Европой и Азией проходит по восточной подошве Уральских гор, реке Эмба, северному берегу Каспийского моря, дальше по Кумо-Манычской впадине, Керченскому проливу и через Черное море уходит в проливы Босфор и Дарданеллы, а дальше Средиземное море, и собственно говоря, все! Так, что можно сказать, что Крымский мост, не только самый длинный в Европе и России мост, но еще и мост, который в прямом смысле этого слова соединяет Европу и Азию, как пеший мост через реку Урал в Оренбурге. Вот так-то!
– Эх! Мосты, границы и горы – это все хорошо, но в такую жару, пивка бы холодненького!
Мечтательно произнес тот самый представительного вида мужчина, у которого дама с тремя подбородками отжала пиалу с винным мармеладом. Я заметил, что этот мужчина держится как бы особняком, да и остальные его как-то опасливо обходят. Видимо в этой чиновничьей группе, он самый важный чиновник. Не из Москвы ли он часом?
– Пиво, говорите? – тихо произнес я, потом прокашлялся и продолжил уже громче. – Посмотрите направо, видите вон-то здание в конце набережной, где висит рекламная вывеска магазина «Доброцен». Это территория бывшего Керченского пивзавода. Когда-то давно, после войны там располагался банно-прачечный комбинат, который имел свою скважину. А с 1965 года на этом месте был введен в эксплуатацию пивоваренный завод мощность один миллион декалитров пива в год. Вода из этой скважины имела слегка солоноватый вкус, что придавало пиву особенного шарму. Причем вкус был настолько необычным и запоминающимся, что каждое утро перед воротами пивзавода выстраивались очереди их керчан и специально приехавших из других городов Крыма и Кубани гостей, чтобы купить продукцию завода.
Я вновь незаметно щелкнул пальцами, свет померк, а на стеклах появилось изображение Керчи конца шестидесятых годов, когда набережная была совершенно другой, и на ней можно было купаться.
Невысокие, молодые деревья, россыпь деревянных навесов, призванных уберечь купальщиков от жаркого летнего зноя. Люди одеты по моде шестидесятых; перед воротами пивзавода вереница желающих купить пиво. В руках у них авоськи со стеклянными бутылями, алюминиевые и эмалированные бидончики. Люди стоят, общаются, разговаривают между собой. Мужчины курят и рассуждают о международной политике и космосе. Женщины обсуждают появившиеся в продаже купальные костюмы бикини.
– Пиво продавали не только на разлив в банки и бидончики, но его еще подавали в пивных, кафе и ресторанах города, правда, обслуживание там было не всегда доброжелательное.
Я вновь щелкнул пальцами, и в стене вновь появилась дверца, которая тут же распахнулась, явив взору моих гостей внутреннее убранство соседней комнаты. Рядом с окошком сидела толстая тетка в белом, замызганном переднике, с монументальной, сложной, высокой прической на голове и толстыми, как сардельки пальцами. Перед теткой на столике стояли два алюминиевых, прямоугольных подноса, на одном разместились перевернутые вверх дном толстостенные пивные кружки, а на втором подносе была рассыпана крупнокристаллическая соль. Видимо бокалы были только что вымыты, потому что на подносе, под горловинами бокалов было много воды.
– Чё стоим, глаза лупим, ушами хлопаем? – сразу же нахамила нам тетка. – Заказываем!
– Нам, пожалуйста, большую и маленькую кружку «Рижского», – попросил я, пропуская хамство толстой продавщицы мимо ушей.
– «Рижского» нет, не завезли еще. «Жигулевское» будете?
– Конечно, – после секундной заминки ответил я.
Странно, что «Рижского» нет, должно было быть. Ох, уж эти мне помощнички, опять что-то напутали или того гляди хуже, выпили, заранее приготовленное пиво.
Представительного вида мужчина пребывал в полнейшем шоке, он глядел на продавщицу с таким неповторимым выражением лица, как будто перед ним сейчас была не классическая советская повелительница пивного крана, а «Мисс мира 2023». Остальные туристы, стоявшие за спиной у самого главного чиновника, тоже замерли в трепетном шоке, понимая, что грубить просто так чиновнику из Москвы никто не будет. Сейчас должна была разразиться буря, которая к чертям сметет не только толстую тётку-грубиянку, но и весь этот туристический центра, а может и кого-то из городского отдела по туризму.
Тетка тем временем взяла большую пол-литровую пивную кружку, так и держа её вверх дном, опустила кружку горловиной в соль, а потом тут же перевернула и подставила её под кран, из которого полилось пенное пиво. Кран был обычные, советский, торчавший из большой железной бочки на колесах. Бочка была классического желтого цвета, с надписью под трафарет на боку – «ПИВО». Как такая громадина попала в небольшую комнатку, туристы не спросили. Видимо обалдели от увиденного.
– С вас шестьдесят три копейки! – потребовал советская продавщица.
– Конечно-конечно, – поспешно произнес я и тут же положил перед теткой в замызганном переднике, советскую пятирублевую купюру с Лениным.
Взял большой бокал, почтительно протянул его представительному чиновнику из Москвы, а себе взял маленький, «детский» бокал. Попробовал пиво, сделав пару небольших глотков. Да-ааа, это вам не «Рижское». Вкус специфический, так сразу и не узнать, чего тут мои помощники намешали, но пить можно.
Глянул на москвича, тот пил, не отрывая губ от края кружки. Глаза мужчины были мечтательно закрыты, а на лице растеклась расслабленная и немного одухотворенная гримаса, как будто он сейчас слушал музыку небесных арф, а не пиво пил.
– Эй! Эй, глухой что ли? – рявкнула продавщица пива. – Говорю, мельче нет? У меня столько сдачи не будет. Только открылись, понимать надо. Кто ж с такими деньжищами за пивом ходит? Загранщик, что ли? Гляжу модный такой, в джинсе?
– Нет сдачи? – удивился я. – Ну, тогда сделайте нам десять больших и десять маленьких бокалов, – попросил я, выкладывая перед продавщицей два железных рубля. – А на сдачу насыпьте нам сушек.
– Нет сушек, – тут же отрезала продавщица.
– Ну, тогда сдачу оставьте себе, – смилостивился я.
– Так бы и сразу, – улыбнувшись золотыми фиксами, ответила повелительница пивного крана, выставив на прилавок тарелку с небольшими, черствыми сушками.
Представительный мужчина допил пиво до конца, взял одну сушку с предложенной мной тарелки. Но грызть ее не стал, а лишь понюхал и блаженно произнес:
– Красота!!! Прям, как в
